Она ушла в свою комнату, где отдыхала от назойливых советников в былые времена, приказав приставить стражу к покоям Эллы, а все её письма прежде всего приносить ей. Сев на резной стул, она впилась взглядом в одну точку. Королева неимоверно устала физически, будто что-то тяжёлое находилось внутри неё и не позволяло свободно дышать. Это что-то поднималось вверх, вызывая боль в горле, наконец, выйдя наружу, превратилось в тихие слёзы.
Признание
Чем больше они подходили к назначенному месту, тем мрачнее становились их лица, а погода становилась всё гаже и гаже, будто чувствовала настроение Генриха и Оливии. Если раньше они молчали из-за того, что не знали друг друга, и тишина воспринималась спокойно, то теперь она была напряжённой. В этом молчании спрятались слова, говорящие о том, что они нужны друг другу и не представляют дальнейшую жизнь в разлуке. Утро принесло им обоим разочарование: спустившись с холма, они увидели деревню Оливии. Вот тут они и вынуждены были расстаться:
– Ну всё, мы добрались. Можешь быть свободна и идти куда захочешь. – с грустью сказал Генрих.
– Хочу. – сглотнув, тихо сказала Оливия, – С тобой.
– Ты правда этого хочешь?
– Правда. – в голосе послышалась мольба и пылкость. – Ты мне как отец. Никто со мной так не был добр после того, как я ушла из этой деревни.
На лице Генриха застыло удивление. Он молчал.
– Пожалуйста, прошу тебя. – голос Оливии дрожал.
Генрих удивлённо смотрел на девушку и молчал. Его лицо можно было прочитать как угодно. Оливия посудила, что Генрих поражён такой наглостью девушки:
– Прости, зря я это сказала.
Девушка смутилась и отшучиваясь отвернула своё лицо, на глазах у неё навернулись слёзы.
Генрих продолжал молчать. Оливия повернулась к нему спиной и направилась в совершенно другую сторону от деревни.
– Подожди…пошли. Я тоже не хочу с тобой расставаться. Я..я ..просто не знаю, что мне делать дальше…в провинции. Я ведь совсем один. Быть может вместе..мы сможем начать новую жизнь..просто так, как отец и дочь.. – воскликнул Генрих, учащённо моргая, будто только сейчас он проснулся от гипнотического сна. Смеясь, он обнял Оливию за плечи, и они в обнимку пошли дальше. Дальнейшая дорога от деревни до провинции заняла меньше суток.
Вечером они уже подошли к воротам восточной провинции.
– Если я ещё не забыла, как это делать, приготовлю отличный пирог с мясом. – весело сказала Оливия.
– Если я достану мясо, то приготовишь. Понятия не имею, за какие деньги мы будем сейчас жить. Да здравствует наш новый дом!
С этими словами Оливия постучала в закрытые ворота…
Присяга
Королева сновала по кабинету взад и вперёд. Правителя южной провинции, который всё это время сидел на небольшом, резном диванчике – ложе, раздражало такое поведение королевы: где та уверенная женщина, которая горела желанием отомстить? Которой он так восхищался! Его раздражало всё: плаксивая невеста, противный холод, нищета и грязь, а теперь ещё и королева сама не своя: вся суетится, нервничает:
– Могу ли я узнать столь резкую перемену вашего духа? – раздраженно поинтересовался правитель южной провинции.
– Я думаю над тем, как не потерять то, что сейчас заполучила. – бросив на него спокойный взгляд, ответила королева.
– Поделитесь своими мыслями. Подождите, без выпивки здесь не думается. Ну и холод же тут. – показательно дрогнул Азгур и обратился к слуге. – Принеси чего-нибудь согревающего и веселящего для меня, вашего гостя, и для вашей королевы.
–Яблочное вино? – предложил слуга.
–Ну и дрянь! Принеси лучше моего пунша.
–Пунша? – переспросил слуга дрожащим голосом. Он не знал об этом напитке ровно ничего, но боялся получить наказание за своё незнание.
– Да, очень популярный напиток в моей стране. – цокнув языком, Азгур всё понял. – обратись к моему наместнику. Он всегда ходит в лиловой длинной одежде. Скажи, что правитель Азгур и королева – мать захотели выпить пунша. Он отведёт тебя к моим людям, они дадут тебе бочонок с ним. Разогреешь и принесёшь сюда. Или кто там у вас его разогревает?
– Он разберётся. – бросила королева, глядя на происходящую сцену.
– Что ж, тем лучше. – Азгур щёлкнул пальцами. – Выполняй.
– Что же это за снадобье, что вы отказались от нашего яблочного вина?
– Я здесь уже около десяти дней и принял не один ваш согревающий напиток: вы готовите просто ужасное пойло. Я даже на некоторое время подумал, что меня отравили. Так голова нещадно болела. – простонал Азгур. – а мой напиток вам очень даже понравится. Ром, лимон, сахар, мускатный орех – это всё, что я смог разгадать на вкус, а что там ещё есть, не знаю, но это просто превосходно.