– Может она любовница его?
– Ты думаешь, это он её так побил?
– Не знаю, всё с ними не ясно. Откуда они, кто они.
– Если это даже его любовница, то не мог он кого симпатичней выбрать? Она же уродина.
– Будто трактирная шлюха. А может она и была шлюхой?
Так проходила жизнь Оливии: взаперти и одиночестве. Генрих был её единственным другом, и она не могла даже представить, что она будет делать, если его вдруг не станет. А ведь это могло случиться в любой момент. Он был удерживающей причиной быть здесь, в клоаке злословия. Ситуация усугубилась, когда одна из местных жительниц увидела в бане Оливию обнажённой. Женщина разглядела исполосованную спину девушки. Этим же вечером все женщины, да и некоторые мужчины, обсуждали откуда могут быть такие шрамы. Пришлось даже Генриху один раз припугнуть ту женщину и ударить по лицу её болтливого, как скучающая бабка, мужа, чтобы они больше не распускали об Оливии грязных сплетен. Больше девушку никто не обсуждал, но и заговорить с ней никто не пытался. Она и Генрих жили нелюдимо, что даже не посещали часовню.
С правлением Эдуарда пришло их возрождение. И люди оценили его по-своему. Не только как символ спокойствия и светлого будущего, но как и лучшее место для сплетен.
В таком строгом и чистом месте собирается весь богобоязненный народ, который под страхом и привычкой посещают это место, хотя понимают, что идут сюда за новой порцией свежих сплетен. Вот и сейчас началась служба, а в толпе то и дело проскальзывает слушок о том, что местный пропойца побил свою жену.
«Она же совсем тихоня! Никогда не жалуется на него. Вот это сильная женщина!»
«Да дура она! Я бы своему такого бы не позволила. Вон, смотри, вон там, вон там она. Да туда смотри!»
Распухшее от ударов лицо женщины подтвердило слух. Некоторые женщины украдкой смотрели на побитую жену и стыдливо опускали глаза, чтобы никто не заметил, каким постыдным делом они занимаются.
Некоторые смотрели прямо и нагло, даже лезли со своими советами. В основном, это были старушки, которые свято верили в то, что, прожив свой век, они прекрасно понимают жизнь и могут давать нужные советы, даже если их об этом не просят.
Вот кто-то не пришёл на службу. Точно что-то плохое и интересное с ним произошло. Кража? Болезнь? А то и смерть? Непременно нужно узнать у соседки. Может что она знает.
Чей-то мальчик ведёт себя слишком шумно. Немудрено. В часовне душно и скучно маленькому ребёнку, чья душа ещё не запятнана жаждой сплетен. Ему здесь просто нечего делать.
«Какой непослушный мальчик! А куда родители смотрят? Ничего святого в них нет. Мой сын не будет общаться с этим мальчиком. Нет. Это плохая семья, ещё чему дурному научат».
Поводом для сплетен может стать даже то, что ты слишком хорошо себя ведёшь. Особенно в часовне.
«Точно что-то скрывают. Ни разу не слышала, чтобы они ссорились. Подожди, ты не заметила кое-что странное?»
«Что же?»
«Они так похожи друг на друга. Неужели это… ааах, вот почему они так хорошо ладят друг с другом. Ты согласна со мной?»
«Точно! А может правда? Они же не местные. Кто знает, как они раньше жили.»
Громко и бестактно две женщины обсуждали всех подряд:
«Видела ленту на волосах у Марии? Это же дорогая вещь! И чепец не носит! Порченная! Ещё бы с распущенными волосами ходила! Да точно продалась какому-нибудь торгашу лентами. Ох, запомните, не выйдет она удачно замуж. Не бывать ей женой, такой распутнице. Попомните моё слово. Вот моя Анна не такая. Она у меня порядочная. Я её в строгости воспитываю, она и слова против меня не скажет, не то что эта.»
Но уже в другом углу часовни со стремительной скоростью распространялась новость о том, как ту самую Анну свинопас заставляет визжать под ним, как свинью, которую он режет.
Новость с интересными пикантностями быстро дошла до ушей матери Анны, недавно обсуждавшую всех, а особенно девушку с лентой в волосах.
Местные женщины могли ликовать, наблюдая за резко побелевшим, а теперь раскрасневшимся пятнами лицом матери «порядочной» девушки. Хихикание, вздохи, осуждение.
Сплетни, сплетни, сплетни. Вот она – духовная пища для народа.
Но неожиданно служитель обратился к людям. Многие служители вернулись к своему делу, но этот был бывшим оратором новостей на главной улице:
– Народ, мы собрались сегодня по очень важному случаю. Это наша последняя встреча. Передайте это всем, особенно новоприбывшим гостям нашего тихого края. – голос служителя дрогнул. В часовне воцарилась тишина. – Королева вернулась.
Люди в часовне ахнули. Это был страх. Больше никто ничего не смог произнести, хотя куча одних и тех же вопросов роилась в голове. Снова жить под гнётом. Снова бойся, что тебя сдаст сосед. Снова тихо скрежетать зубами, отдавая последнюю монету на налог.