Ладно, это не моё дело. Моё – решить как жить дальше, куда поступить… Но для начала принять душ.
Приготовила чистую одежду и отправилась в душ. Когда вышла с полотенцем на голове в одном черном белье, за столом меня поджидал Кирилл и нагло рассматривал мои книги и тетради.
– Черт, – выругалась и спряталась за дверью. – Подай мне шорты и футболку, – раздражённо потребовала и протянула руку, сгорая от стыда.
Парень послушно выполнил просьбу и снова уселся в компьютерное кресло.
– Я хотела извиниться, – произнесла, выходя из своего укрытия. И вот опять! Опять я чувствую свою вину, хотя, казалось бы, за что? – Не должна была срываться на тебе. Просто твоя подружка… Она приняла меня за домработницу!
– И что? – сосед равнодушно вскинул бровь, гуляя по мне внимательным взглядом.
– И что? – недоумённо переспросила я.
– Ну, приняла тебя за домработницу, и что?
Он издевается?
– Мне неприятно, не понимаешь?
– Ну и сказала бы ей об этом. Думаю, Аманда отнеслась бы нормально и даже извинилась,– он усмехнулся и покрутился в кресле. Я зависла. Выходит, это не его девушка дура, а я. Ещё и истеричка… Вздохнула и упала на кровать, закрыв лицо руками. – Получается, ты завтрак для меня готовила? – спокойно поинтересовался демон.
– Получается… – недовольно произнесла, не отрывая рук от лица. – Хотела отблагодарить за вчера…
– Хреново благодаришь, – усмехнулся он, не собираясь, видимо, уходить.
– Ты меня бесишь… – слова слетели сами, я даже открыла лицо от удивления и села. – Бесишь за то, каким придурком ты стал. Это знаешь, как восхищаться своим кумиром, а потом узнать, что он наркоман.
– Так ты восхищалась мной? – лукаво спросил демоннёнок, сдув чёлку с глаза. Я покраснела… – Расслабься. Я вообще за другим пришёл, не затем, чтобы тебя в чём-то обвинить. Поехали поедим, раз мой завтрак ты спустила в ведро? Давай, не упрямься, Рыжая, – он поднялся и направился к двери. – Жду в машине. Надень футболку поприличней. Не с Мики-Маусом. А лучше платье.
Он вышел, а я упала обратно на спину, раскинув руки. Ну и дурдом…
Кирилл
То самое чувство, когда другой человек разочаровывается в тебе… Это знаете ли, неприятно. Вроде, плевать должно: кто такая вообще эта Лера? Дочь папиного друга. Вот именно. А на душе всё равно скребёт.
Говорит, что я изменился, а сама… Внешне всё та же, а вот по характеру – другой человек. Где та робкая, добрая девчонка, которая любила поплакать по пустякам? Слово лишнего сказать не могла, заикалась.
Теперь мочит правду в глаза: слова легко с языка срываются. Не боится,… Слёзы умело прячет, обиду душит. Находит в себе силы извиниться даже перед таким как я. А я ведь даже не заслуживаю, и она это знает. Точно знает! Но долбанное благородство и благоразумие, то, что в народе называют милосердие и мудростью, не дают ей поступить по-скотски, цинично, эгоцентрично… Дядя Костя хорошо её воспитал, научил любить и прощать.
Понимаю, почему так хочется закрыться от неё, спрятаться… Она единственная, кто видит меня настоящим. А куда мне деваться из собственного дома, да и бросать её на произвол… Не пропадёт, конечно, но освоиться нужно помочь. Сильная-то сильная, а по ночам плачет. Кто знает, что в голову взбредёт.
Барабаню пальцами по рулю, жду. Выходит в ещё более нелепой майке и джинсовых шортах. А мордашка такая воинственная… Но вышла ведь. Импульсивная стала, взрывная, юношеский максимализм будь он не ладен.
Усмехаюсь и открываю дверь. Невозмутимо садится и пристёгивается.
– Куда едем? – спрашивает, не глядя на меня и снимает очки: устало трёт глаза. Она вообще косметикой пользуется?
– Завтракать, – хмыкаю и выезжаю со двора. – Расскажи, что произошло. Я не спрашивал у отца…
Лерка иронично вскинула бровь. Понятно, не скажет. Зачем вообще спросил, сам ведь к общению не стремлюсь.
– Машину взорвали, когда с саммита возвращались… – ответила ровно, не глядя на меня. Даже боюсь представить, что она чувствует сейчас. О чём думает.
– А ты? – осторожно спрашиваю. Поворачивает голову и смотрит недоумённо.
– А я здесь. Зачем я им? – пожимает плечами и снова отворачивается. – Я к политике дела никакого не имею. Кому папа мешал, тоже не знаю, он никогда не говорил с нами о работе. Да и мама в машине случайно оказалась…
Черт… и что сказать? Мне очень жаль? Глупо. «Ты только держись, ладно. Всё будет хорошо», – ну и бред. Даже поддержать не могу.
– Дерьмово… – бормочу себе под нос, зато искренне.
Валерка хмыкает в ответ и поджимает губы.