— Если вкратце, ты выбрал не самое удачное решение проблемы. Я уже обещала, что не буду ничего тебе навязывать. Как говорится: критикуешь — предлагай. Поэтому слушай…
— Угу…
— Что ты делаешь? — произношу и сбиваюсь, поняв, что он бессовестно пользуется моментом, дабы меня облапать.
— Чтоб разговаривать, я должен видеть собеседника, — обжигает мне шею дыханием Хаматов. — Не отвлекайся, что там дальше с плотью-то? Очень увлекательно.
— Об этом, конечно, говорить не принято, но с точки зрения человека разумного…
Всё. Мысль снова потеряна!
Во-первых, он без особых трудов находит застёжку бюстгальтера под сарафаном, во-вторых, трёх крючков ненадолго хватает. Одной рукой как-то расстёгивает, безбожник! Я бы дорого дала, чтобы посмотреть, как он эту магию проворачивает.
— Так вот, я предлагаю тебе заняться самоудовлетворением…
В резко наступившей тишине становится не слышно ни шороха, ни вздоха.
— Каким-каким удовлетворением?.. — медленно и тихо тянет Павел.
— Регулярным. В твоём случае — ежедневным. Это, когда механически стимулируют эрогенные зоны.
— Спасибо, блин, сам бы я не догадался.
— Не торопись смеяться. Эм-м… процесс пойдёт легче, если перед глазами будет картинка. Я прочитала отзывы и составила список сайтов для взрослых. Секундочку… — взволнованно начинаю рыться в кармане.
— Заткнись, прошу тебя, — со страшным свистом цедит он сквозь зубы.
— Ну что за предрассудки? — тоже начинаю выходить из себя. Надо же, какой твердолобый! — Ничего в этом стыдного нет! Есть даже специальные куклы. Очень красивые! Не ширпотреб, какой дарят девственникам в дешёвых комедиях.
— Женя… — напряжённо выдыхает сосед. — У меня только один вопрос: на-хре-на? — рычит по слогам.
— Чтобы не вызывать продажных женщин!
— Боже, не дай мне взять грех на душу… Каких ещё, к лешему, женщин?!
Он отчётливо скрипит зубами и, наверное, собирается до последнего отрицать очевидное, но нас прерывает грохот снаружи.
— Так, не поняла… А где мой сладкий зайчик? Почему меня никто не встречает?
Голос наглый, прокуренный и… старый?!
Это она. Ночная бабушка. Опытная жрица любви.
Пришла хватать Хаматова за яйца.
Ошарашенно поморгав в темноту, суетливо привожу себя в порядок. Не хватало ещё, чтобы во мне конкурентку увидели. Судя по топоту, у меня в этой весовой категории абсолютно нет шансов.
А сосед ничего. Шустро включает свет, поправляет хозяйство в штанах, извращенец. Ни страха, ни удивления на каменном лице.
Затем, как мотылёк на свет, влетает ОНА. На облаке удушливых духов, не иначе.
— Ещё раз здрасьте, — дерзко, по-свойски даже, обращается к Павлу, затем переводит близорукий взгляд на меня. — Ой... — И снова таращится на Павла. Потом опять на меня. — А это что за... за… за роза майская?
Во мне моментально просыпается древняя огонь-баба и требует выставить старую жабу. Но жаба, похоже, не промах, а главная на болоте. Очень наглая. Какая-то мечта мазохиста. Она упирает руки в пышные бока, я демонстративно стучу ноготками по краю чугунной сковородки.
Хаматов с тоской смотрит в ночь за окном. Как будто провожает взглядом планы на нескучный вечер.
Глава 15
Глава 15
Павел
Сказать, что я сражён, значит жестоко недооценить степень моего охреневания.
Сайты она для меня выбирала! Список составила!
Какой царский подгон, надо же! По степени шибанутости с этим сравнится только попытка мне впарить резиновых кукол.
Мне кажется, никогда в своей жизни я не был в таком смятении. Как девчонка, которой впервые показали член! Вот только я взрослый мужик, и ощущать себя недотрогой для меня ни черта не в порядке вещей. Весь закипаю от рвущихся наружу эмоций.
Да как ей в голову пришло вообще?!
Выпиваю залпом стакан воды, надеясь погасить возмущение. Потом считаю до десяти. Немного отпускает. Мысли постепенно обретают ясность. Что сказать…
Реальность даже абсурднее.
Моя бывшая тёща повелительным тоном интересуется личностью моей гостьи. По мне, так на третий год после развода вопрос неуместный и даже бестактный.
Невольно начинаю вспоминать, знает ли она про мой семейный статус? По всему выходит, что знает. Просто новость, что я не постригся в монахи, застала её врасплох. После фокусов Ляли соблазн отречься от всех женщин оптом не стал бы чем-то невероятным.
А тут — облом. Ничему меня, дурака, жизнь не учит.
Но больше удивляет Павловна.
Пока я ломаю голову, прикидывая, что у этих ненормальных на уме, она уже вовсю изображает здесь хозяйку.
— Послушайте… — Женя открыто изучает женщину, надменно выгибая бровь. — Кстати, как вас зовут?
— Виолетта.
— Как предсказуемо, — приходит она к непонятным мне выводам. — Сами придумали или сутенёр постарался?
— Ч-что?.. — багровеет Лялина мать, глядя на Павловну как-то с опаской, как на умалишённую.
— Давайте без фарса. Вы Павлу кто? Родня? Может, мама?
— Этому аспиду? Упаси боже!
— Ну и незачем скромничать. Пока вы тут комедию ломаете, такси уедет. Хаматов, рассчитайся с женщиной. Ты же не спятил до утра продлевать? — несёт соседку совсем уж в дикие дебри. — С твоей прытью, да в её годы — обратно только на катафалке!
И тут меня, наконец, озаряет. Да так, что дар речи отказывает.
Бляха, забыл! Совсем упустил из виду, что в деревнях у каждого куста есть уши. Я требовал немедленно не молодых и опытных? Вот ветер и разнёс звон по всей округе. А тут бывшей тёще в гости приспичило. Очень «вовремя».
И конечно же, Павловна истолковала всё чёрт-те как! Я у неё почему-то заочно во всём виноват, вплоть до вспышек на Солнце.
В ярости и бессилии наблюдаю, как поджимаются строго сочные губы. Не осуждает она, как же!
Вот же выдра! Ох, она у меня получит! И это я не о бывшей тёще, если что. С той всё просто: развернуть и выпроводить. Хотя… Неплохо бы посмотреть, как с этой задачей справится Женечка. А потом только рассказать обнаглевшей заразе, КОГО же она так творчески встретила.
Будет знать, мерзавка, как выставлять взашей моих проституток.
— Я что-то не поняла, с какой это стати она мне хамит? — недоверчиво шипит Виолетта.
— Я предупреждаю, — буднично уточняет Женя. — В вашем возрасте большие нагрузки на сердце опасны. Минздрав подтвердит.
— О боже. Кто впустил эту гадину в дом?
— Попрошу вас! Я слова грубого не сказала.
— Повторюсь, на каком основании ты здесь борзеешь? — включает Виолетта царицу. Она тоже актриса, как Ляля, ей не впервой.
— Исключительно на добровольных началах. И я не знаю, на что вы надеетесь, но задержаться здесь не мечтайте. Возвращайтесь-ка, бога ради, туда, откуда приехали. В ваших услугах здесь не нуждаются.
— Ну всё. С меня хватит! — Прищуривает Виолетта змеиные глаза. — Паша, запри эту полоумную в погребе. Дай мне спокойно потискать нашего зайчика.
— О, так вы уже знакомы?.. — Изумлённо прикрывает рот пальцами Женечка. — Теперь всё понятно про «зайчика»… Скорострел, значит. А шума-то... — хмыкает она озадаченно.
Прелестно. На ровном месте посадили в калошу.
Но взвесив навскидку все перспективы, решаю, что если позориться, так до конца. Что мне терять? Потом как выставлю счёт одной шибко деятельной, с длинным носом и богатым воображением особе! Один фиг, ничего фееричнее посмотреть перед сном не нарою.
Виолетте тем временем становится плохо.
— Воды мне! И раскладушку, — командует, оседая на стул. Хитрая бестия.