– Ясен пень, приятель, – расплылся в улыбке Роджер, снова делая глоток водки с фиником.
– Почему эти субъекты не придерживаются общественного протокола?
– Ну, как тебе сказать…
Роджер покосился на разогретую алкоголем визжащую толпу.
– Они были бы рады, но не получается. Дисфункциональный посыл сильнее протокола, в этом вся проблема.
Цифровик кивнул.
– Меня зовут Роджер, а тебя? Имена у вас имеются? Что-нибудь кроме инвентарного номера?
– О да. Я – Петер.
– Хорошо. Что ты пьешь, Петер?
– Э-э… Кажется, что-то со спиртом, и немного красителей.
– Это все, что ты можешь сказать? – усмехнулся Роджер. – Ты совсем не торчишь?
– Торчишь? Торчать – выделяться из чего-либо. Я не понимаю.
Роджер снова хлебнул коктейля, посмотрел на пляшущую толпу и подумал, что, возможно, Петер ему ближе, чем все эти – в люрексе и лосинах.
– Я так понимаю, что ты в выпивке ни уха ни рыла?
Петер выдержал паузу в пару секунд и утвердительно кивнул.
– Я хочу выглядеть, как вы, но, видимо, не получается…
– Это потому что не торчишь, – повторил Роджер, у которого с этим был полный порядок.
– А вы не могли бы посмотреть на меня?
– Я и так смотрю на тебя, парень.
– Нет, посмотрите, пожалуйста, прямо в глаза…
– Ну, изволь, – пожал плечами Роджер и попытался сконцентрировать уже нетвердый взгляд на зрачках цифровика Петера.
– Благодарю вас, – кивнул новый знакомый и сделал знак занятому бармену. По такому случаю Тони бросил работу на помощников и подошел к необычному посетителю.
– Скажите, директор, у вас есть кварцевое стекло и немного плавиковой кислоты?
– Кварцевое стекло имеется, но это старый бокал – остатки давнишнего набора. А что такое плавиковая кислота, я не знаю, – развел руками Тони.
– Хорошо, тогда, может быть, техническая жидкость «стилбойт»? Или средство от черных муравьев «хозяюшка-турбо»? Они содержат этот компонент.
– За техническую жидкость ничего сказать не могу, но средство от черных муравьев точно имеется. У нас одно время они из подсобки сахар-песок таскали. Четыре миллиарда муравьев выносили пятидесятидолларовый мешок по одному кристаллику за одну ночь. А в чем дело, мистер, как вас там?
– Его зовут Петер, – подсказал Роджер.
– Да, мистер Петер, чего вам эти муравьи дались?
– Разбейте бокал, Тони, посыпьте его в коктейль из обыкновенной воды и добавьте столовую ложку «хозяюшки-турбо». Все это принесите сюда, как коктейль, и я вам заплачу.
– Вот это тема! – поразился Тони, но быстро сориентировался. – Сейчас все будет доставлено, уважаемый Петер.
Тони убежал, и Петер сразу потерял к Роджеру интерес, посматривая на свадьбу неформалов.
Бармен вернулся быстро, доставив высокий стакан с осколками на дне и высокой розовой пеной – следов применения «хозяюшки-турбо».
Роджер испытующе посмотрел на Петера, ожидая его реакции. Тони тоже не отходил далеко, надеясь на перспективы в плане обслуживания и других цифровиков – с каждым годом их в городе становилось все больше.
А Петер приложился к новому коктейлю и потянул его через трубочку. А когда она, задымившись, слиплась, отбросил в сторону и выпил весь «коктейль» до дна, сплюнув напоследок в бокал несколько зелено-кварцевых стекляшек.
– И что, теперь ты заторчал? – уточнил Роджер.
– Да, теперь это самое слово, – улыбаясь, согласился Петер, который теперь выглядел почти, как Роджер.
Тони быстро сбегал за второй порцией и поставил перед Петером.
– И что, ты по моим глазам понял, сколько нужно стекла и шампуня в этом коктейле? – уточнил Роджер.
– Да. Но не по глазам, а по длине излучаемой тобой волны.
– О как! Ну давай, чокнемся, что ли, только не сильно, чтобы твоя бурда мне в бокал не капнула! Мы к такому непривычные!..
Они чокнулись и выпили, становясь понятнее друг другу.
– Слушай, а это правда, что у вас раньше щупальца были? Вы вообще в какой среде жили – в воде или на воздухе?
– Щупалец не было, – улыбнулся Петер. – Воды не было, воздуха тоже.
– Ну хоть какой-то там аргон, может быть, или даже фтор, а?
– Давай не будем поднимать эту тему, приятель, – сказал Петер.
– Больно вспоминать?
– И это тоже, но больше я беспокоюсь за твой рассудок.
– А что не так с моим рассудком?
– Если я стану пытаться объяснять, кем мы были раньше, ты съедешь с катушек.
– С катушек?
– Да, точно.
– И что, никто тебя не может понять, кроме твоих собратьев? – спросил Роджер, замечая, что выпивки осталось на один глоток.
– Ну почему же? – Петер оставил бокал и наклонился к столу, давая понять, что скажет нечто чрезвычайно важное.