В порыве чувств я крепко ее обняла.
- Ладно, хватит уже этих телячьих нежностей. Беги!
Она посмотрела мне в глаза с какой-то материнской заботой, словно я ее нерадивый, но самый любимый ребёнок. И я действительно побежала. Могу представить, что думали прохожие, которые видели меня. Сумасшедшая, бегущая бабушка. Я улыбнулась. Еще не все потеряно, если то, что сказал отец правда, то у меня есть шанс вернуться.
Больница, тот самый этаж, та самая палата. Набравшись побольше храбрости, я зашла. Там действительно была Я. Одинокая, холодная палата, с одной кроватью. На подоконнике стояла такая же одинокая, как я сейчас, розочка. Никого рядом не было, но ведь самое главное, что я была жива. Я долго стояла и смотрела на свое тело, живое тело. В палату зашла мама.
- Что вы здесь забыли?
- Здравствуйте, я пришла навестить ее.
- Зачем?
- Мы были знакомы, простите, но мне уже пора.
Гениально, это единственное, что смогла сказать, а мне столько хотелось ей рассказать, столько задать вопросов, но я ведь успею это сделать тогда, когда вернусь. Теперь я знала, что я смогу вернуться. Я смогу выкарабкаться из этого города одного дня.
Мы так надеялись, что все обойдется. Когда вернулись в город, вели себя тише мыши. Ребята сразу почувствовали, что мы сделали что-то неправильно, но молчали. Каждый рассказывал про свои незабываемые три дня, но я их почти не слушала, до меня доносились лишь обрывки фраз, и я вовремя вставляла удивление или восторг. Мои мысли были далеко от них. Аня все больше нервничала. И так в ожидании последствий прошло пять дней. Мы немного расслабились.
- Наверно они не заметили. Слава богу все обошлось. - сказала мне тот день Аня.
- Да, я на это очень надеюсь.
Надеждам не суждено было сбыться. Вечером каждая из нас получила бандероль, в ней была шкатулка. Внутри записка. Нас пригласили посетить суд. Не сговариваясь, мы одновременно вышли на улицу там и встретились.
- Боже, ну что нам делать нас теперь уничтожат, сожгут. Я точно знаю!
- Без паники. Все будет хорошо!
- Тебе легко говорить. Зачем-зачем я тебя послушала? Я знала, что просто так и всё не пройдет, мы не должны были нарушать закон!
Я поняла, что у нее началась истерика. Ничего не могла придумать. Как мне ее успокоить? Внутри у меня тоже нарастала паника. Я чувствовала вину, но где-то в глубине души не жалела, что так поступила. Из магазина возвращалась Таня и увидела нас.
- Привет.
Мы одновременно вздрогнули.
- Что произошло? Почему так нервничаете?
Мы показали послание. Затем мы рассказали обо всем произошедшем. Ждали, неодобрения, криков, да чего угодно. А она рассмеялась.
- Что ты смеешься? - спросила быстрее пришедшая в себя Аня.
- Кто вам сказал такую глупость? Думаете, никто раньше не нарушал закон?
- Нет, конечно. - уверенно ответила Аня.
- Или да? - решила уточнить я.
И вновь она смеется. Жестокая.
- Послушайте, если бы каждый нарушивший закон был уничтожен, то город бы уже вымер из-за недостатка, причем очень сильного недостатка граждан. Что вы так смотрите? Что можно ожидать, хотите меня спросить? Наверно, - она немного помолчала. Какая же она все-таки сейчас жестокая. - Вас направят ко мне на исправительные работы. И не радуйтесь так. Думаете, раз мы друзья, я буду давать вам послабление? Это будет очень страшное наказание.
Наэлектризованная атмосфера моментально испарилась. Мы уже без страха отправились в суд. Заседание длилась несколько часов. Было довольно-таки жутко. Они смотрели на нас и молчали. Долго молчали. Интересно, это здесь так принято или модно, постоянно выдерживать рекламную паузу перед самым важным моментом. Затем прозвучал стук молотка. Была написана бумажка, поставлена печать. И нас отправили на исправительные работы.
Глава 4
Таня была непреклонна. Нет, мы конечно ожидали, что нас ждет тяжкий труд. Но не до такой же степени! Кроме наших прямых обязанностей мы должны были драить полы, следить за порядком, работать дворниками, бегать посыльными, в общем, выполнять любые прихоти начальства. А главное, по решению суда мы не имели права говорить, нам были выданы кулоны, благодаря которым мы не могли произнести ни слова и браслеты послушания из-за которых мы не имели права ослушаться любого приказа. За неповиновением следовало уничтожение. Жали что уничтожение в понимании мира мертвых, это избавление души от оболочки и заселение их в предметы. В некоторые моменты мне начинало казаться, что это было бы лучшим вариантом.
- Купи сумочку Мила!
- Сбегай за пирожными Аня!
- Я видела там таракана, найди и убей!
"Серьезно? Таракана в парадной? Да он давно уже капитулировал". Но нет его непременно нужно найти и принести на блюдечке с голубой каемочкой, чтобы доказать, что его больше нет в живых. Я уже молчу о том, что здесь живности нет и не может быть!