Подруги, стоящие у осины в обнимку, обе вытерли катившиеся слёзы из глаз и, расцепившись, вытаращились на Сергея. Он же тем временем продолжал:
– Оля, светяне – высокоразвитая цивилизация, и мы их попросим тебе помочь. Не надо никуда уходить.
Оля вытерла ладонью остатки слёз и, поставив руки в боки, угрожающе сказала:
– А чего это ты обзываешься? Сам ты больной с приступами. И вообще тип подозрительный. Тебя и светяне-то не сразу признали. Вернее, не признали вовсе. Пока ты сам не признался. Так может, ты жот маскированный, а?
Оля пошла наступать на Сергея:
– Втерся, значит, тут в доверие к Игнату, потом к нам, а потом корабль захватишь и ту-ту, к себе на планетку, как она у вас называется? А? Масса–блаблабласса?
Сергей слегка растерялся от напористости Ольги, но, взяв себя в руки, он сделал шаг ей навстречу и сказал:
– Что значит обзываюсь? Я констатирую факты. А они налицо. В буквальном смысле этого слова. Больной человек – это не обзывательство.
– Я не больной человек, – Ольга свирепела. Ее раздражал этот хам, который в глаза обзывает ее больной. Да, у всех свои тараканы в голове, но она за все время их знакомства не давала ни одного повода для этого… Еще и лечиться у светян предлагает… Свою голову пусть лечит… «Хам», – подумала Ольга про себя, но оказалось – произнесла это слово вслух.
Маша переводила взгляд с одного на другого и вообще ничего не понимала. С одной стороны, Сергей как будто заступился за подругу, а с другой стороны, обзывает ее больной на всю голову и предлагает услуги светян заранее. Какая-то путаница, похоже. Маша потрясла головой и сказала:
– Так! Стоп! Сергей, кто тебе дал право обзывать Олю больной, имея в виду, что она дурочка?
Сергей схватился за голову:
– Я не имел в виду обзывательное «дура», я имел в виду ее настоящую болезнь, ради чего вы приехали сюда. На лечение целебными водами. Ты же мне сама подтвердила, когда я у тебя спросил?
– Чтоооо? – у Ольги вытянулось лицо, и она повернулась к Маше.
– Чтооо? – у Маши тоже вытянулось лицо, и она вытаращилась на Сергея.
И тогда, Сергей по порядку рассказал им сначала о своих наблюдениях, когда первый раз заметил Ольгин приступ, когда они узнали о том, кто такой Игнат, о приступе на тропе в лесу и других моментах, и закончил свой рассказ уже тем, как спросил у Маши о том, ради Ольги ли они сюда приехали, и верит ли она сама в свое излечение, и как Маша беззаботно ответила, что приехали из-за нее, конечно, и что Ольга не верит, что воды ей помогут. Девушки слушали, и у них вытягивались лица. А после законченной фразы про неверие в лечебные воды, на которые они, оказывается, приехали из-за Ольги, последняя накинулась на Сергея со словами:
– Да как ты мог подумать, что я реально больная? Я тебе мимикой всё объясняла, жестами, чтобы не спалил нас Игнат, по-тихому пыталась в тебе союзника найти, а ты, значит, жалел меня как малохольную? И всё это время так думал? Ну, что же, это многое объясняет в твоем поведении.
Ольга была в гневе. Надо же. Жалел ее, больную, а она-то думала, что он… Ну все! Я ему еще покажу кузькину мать. Светянин чертов. Позади уже вовсю слышался заразительный Машин хохот. Когда она, вспомнив все до деталей, начала ржать как конь, поняв и оценив всю ситуацию до конца. Вначале Ольга, повернувшись, сердито смотрела на подругу, но надолго ее не хватило. Она сначала потихоньку подхихикивала, а потом, отбросив весь гнев, присоединилась, и они обе, согнувшись пополам, снова вытирали слезы, только теперь от смеха. Когда до Сергея тоже дошел смысл всего, как они все время не понимали друг друга и говорили совершенно о разном, ему тоже стало весело, и он с удовольствием присоединился к девушкам. Антон, вернувшись с валежником из леса, с удивлением и некоторой опаской смотрел на как будто сошедшее с ума трио. Игнат тоже показался в проеме дверей сторожки и смотрел на своих подопечных, приподняв левую бровь. Антон посмотрел на него вопросительно. Игнат понял молчаливый вопрос и ответил:
– Я тут ни при чем. Это исключительно личное безумие. Ничем не опаивал, сам удивляюсь.
Кое-как успокоившись, троица как ни в чем не бывало занялась дальнейшими делами. Самое важное, конечно же, было у Ольги. Теперь она не просто так обтирала осину своим телом, а с намерением дать бой жотам, если придется столкнуться. Она пропитывалась духом осины и брала от нее ту волшебную силу, которой так боялись жоты. И непонятно, что ей дало силы и уверенность, после того, что произошло десять минут назад здесь, на поляне. Машины слова или признание Сергея о его заботливости. Она поймала себя на чувстве, что ей приятна забота Сергея. «Интересно. А теперь он не будет обо мне заботиться, когда выяснилось, что я здоровый человек?» Она искоса поглядывала на Сергея и улыбалась, вспоминая, как должно быть она по-дурацки выглядела.