Между прочим, правильно сделала, что сразу пошла работу искать, уже через месяц больше никого не принимали, штат заполнили демобилизованные, остальным пришлось искать работу на заводах и малых организациях. Всё таки много нас обратно хлынуло. Но везде в основном требовались люди с профессией, а из армии пришли молодые парни, те кого забрали в восемнадцать.
Общежитие не порадовало особо, но здание оказалось кирпичным, отопление хоть и печным, но дрова и уголь не экономили. В комнате нас оказалось трое, самая молодая Люся работала писарем-секретарём, другая девушка моих лет Динара в местном архиве. Посмотрев на соседок, я поняла, что особой дружбы не получится. Ну и ладно, как говорится, насильно мил не будешь. Главное не ссориться по пустякам. В комнате стоял огромный шифоньер с тремя отделениями и комод с тоже тремя вместительными ящиками. Я разложила свои немудрящие запасы белья, на тумбочку поставила стакан, внутрь положила зубной порошок и щётку. Достала и будильник взятый мною к каком-то немецком доме. В шифоньер повесила шинель со своей военной формой и одевшись в ночную рубашку, в которой видимо придётся ходить дома пока не куплю себе халат, и присев на кровать принялась пришивать погоны к выданной мне милицейской форме.
Стесняться своего тела и часто полуголого вида среди своих девочек Виталия отучилась давно. Никто сегодня, даже в упор рассматривая её, нипочем бы не сделал вывода, что она когда-то была юношей. А потому Виталия спокойно не стесняясь соседок, прямо в видневшихся из под ночнушки панталонах, занималась шитьём. Да, ей нужен не только халат, нужны домашние тапочки, пара платьев на выход и хотя бы одна юбка с блузкой. Деньги, хоть и не великие, но есть, только стоит ли их тратить сразу? Или можно не на службе ходить везде в форме без погон? Дилемма однако.
Поживём, увидим, решила Виталия, и примерив форму постаралась рассмотреть себя в зеркало висящее на стене. А девка она вроде ничего, симпатичная, хотя стукнуло уже за двадцать два. Время брало своё и из девушки Виталия постепенно стала превращаться в женщину, талия из подростковой стадии перешла в просто женскую. Это вроде называется входить в тело? Итак, живём дальше. Значит, на парней не смотрю, учусь, и конспекты пишу тщательно. Надо показать, что фронтовики могут всё!
А на курсах интересно. Первая половина дня теория и прочие дисциплины, Во второй половине практические занятия на местном полигоне с нарисованным перекрёстком и куском шоссе. На них мы отрабатываем движение, разыгрываем различные ситуации возникающие на дорогах. Учимся правильно себя вести и разговаривать с водителями и пешеходами. Увлекательное это дело.
Между прочим, наша форма состоит форменного платья и гимнастёрки с юбкой и к ним приходится снова привыкать. На фронте как-то привычнее были брюки. Тут приходится следить за своим внешним видом. Даже сползание чулка при работе на перекрёстке недопустимо, это как говорит инструктор сразу уронит облик советского милиционера. Что интересно, многие девочки всё равно вносят небольшие изменения в вид юбки. Кто-то специально зауживает низ и тогда округлость бёдер более бросается в мужские глаза. Кто наоборот умудряется сделать маленький клёш и тогда юбка более сильно колышется на ветру, что опять как говорит инструктор, заставляет водителя мужчину отвлекаться и рассматривать постового инспектора движения. А это неправильно. Так что война между ретроградами и модницами идёт у нас нешуточная. Я пока в ней не участвую, а зачем мне привлекать к себе лишнее внимание? Вот сдам экзамены, отработаю практику, перейду в основной состав, вот тогда можно будет подумать и форме юбки. Что до проявления интереса наших мужчин ко мне лично меня в последнее время почему-то даже не напрягает. Веду себя ровно со всеми, я просто женщина постовой регулировщик. Острого желания побыстрее найти себе мужа меня пока как-то нет. Не объяснять же каждому претенденту, что женой настоящей со всеми обязанностями и постелью я им быть никогда не смогу. Так что держусь независимо, строго и недоступно. А кто что там про меня подумает, мне до лампады! … хотя в подушку иной раз аж зубами вцепиться хочется, я же живой человек.
Вот уже пол года как я в Москве, окончив курсы переподготовки и сдав на отлично все экзамены, получила направление в Бассманный район. Мне дали маленькую семи метровую комнатку в общежитии барачного типа, чему впрочем, я была рада. Теперь я жила одна, а это по нынешним временам просто чудесно. Печка отапливала две соседние комнаты, мою и семьи капитана Ялонина. Дрова в печку бросали из коридора. Ялонины жили дружно, оба милиционеры, двое детей школьники. Нормальные люди, адекватные дети, никаких скандалов. Муж как я поняла, налево не ходил, что впрочем, принижало его статус среди прочего мужского населения нашей милицейской общаги кобелируещего направо-налево. Но я никого не осуждала, ну не хватало мужиков на всех вошедших после войны девок в тело. Так что заряженные кем-то бабы часто просто продолжали жить, радуясь своему ухваченному случайному счастью.