Сенаторы кивали париками. Кривоногий негоциант говорил дело. Разве дальше терпимо такое? Куда идет шведское королевство? Возможно, герцог Карл-Густав прав, нужно выбрать подходящее время и вгрызться в горло северному медведю. Украину давно пора к рукам прибрать, взять под свое начало.
Виттенбах жадно глотал воздух, вытирал лоб пестрым платком, шлепал губами, как жаба. От собственных слов у него закружилась голова. Не раз бывал он в Киеве, ходил на запорожских челнах под парусами в Кафу. Он хорошо знает, какие богатства таит украинская земля. Если бы там стояли гарнизоны шведских гвардейцев! А коли туда не пробиться через московские земли (после недавней войны думать об этом, пожалуй, не приходится), то нужно через Польшу идти на Украину. Ведь вот плетут языками в Стокгольме: «Москва под свою руку взяла Украину…» Выходит, прозевали. Но сказать об этом в сенате Виттенбах не осмелился. Однако он сказал это Оксеншерне во время приватной беседы. Здесь, в сенате, он своим корявым языком проквакал:
— Мы в Москве держались нашими железными рудами. Железо наше продавали московитам. Но теперь это не с руки нам. Да они уже свое добывать научились. Десять лет назад только наши железодельные мануфактуры были, да еще английские и голландские, а теперь больше трех десятков железодельных мануфактур у московских купцов.
Московиты теперь дерзки стали. Ни добывать людям нашим эту руду, ни продавать нам Москва не дозволяет. Также, наслышаны мы, в украинской земле железа и всяких богатств много и что торговый путь на восток по ней пролегает, — великая выгода в том.
Слова Артура Виттенбаха выслушали с надлежащим вниманием. Однако ничего не решили.
Карл-Густав приказал позвать к себе Виттенбаха. Принял радушно. Угостил вином. Подарил рога косули.
— Сам убил.
Виттенбах от такой высокой милости прослезился. Герцог подумал весело: «Дорого обойдется тебе моя щедрость!» Но не успел герцог отвернуться, как слезы высохли на глазах у Виттенбаха. Теперь он не жаловался. Сказал только:
— Одна надежда на вас, ваше высочество. Верим — не дадите торговым людям оскудеть. А мы вашу руку держать будем.
— Не так руку, как карман, чтоб в нем ветер не гулял, — пошутил герцог. — Деньги нужны, Виттенбах. Деньги, деньги. Без них и Христос не друг.
Виттенбах знал — аудиенция у Карла-Густава недешево обойдется. Накануне говорено было об этом и среди негоциантов. Решили — герцогу деньги дать можно, они возвратятся в сундуки владельцев в тройном размере. И потому на слова герцога Виттенбах твердо ответил:
— Сколько скажете, ваше высочество, столько и будет.
— Ответ, достойный рыцаря! — хлопнул Карл-Густав Виттенбаха по животу. — Когда я стану королем, ты будешь у меня командиром рыцарского ордена купцов и ростовщиков. — Карл-Густав весело засмеялся.
— Ваше высочество, такой орден мог бы вам принести больше пользы, чем многие другие, позволю себе сказать, — заметил Виттенбах, все еще ощущая герцогскую руку на своем животе.
— Что ж, возможно, ты прав. А затем знай; торговые пути на Украине будут в твоих руках.
Виттенбах низко поклонился Карлу-Густаву.
— Мы будем молить небо и терпеливо ждать, — сказал он, прощаясь с герцогом.
Ждать? Напрасные слова! Карла-Густава лихорадка трясла от этого ожидания. Уж слишком долго приходится ему ждать! Он ждал, когда появится возможность продолжить дело Густава-Адольфа. Ждал, когда сможет поставить на колени русских людей. Когда Речь Посполитая будет под его скипетром. Когда на богатой украинской земле не станет никаких гетманов и вся чернь будет усмирена его храбрыми солдатами на веки вечные. Наконец, ждал, когда умрет королева Христина и он будет зваться по герцог Карл-Густав, а король Карл X Густав.
Чтобы не терять времени и сократить это ненавистное ожидание, Карл-Густап пока что отправился, в сопровождении генерала Горна осматривать крепости Ямь, Иван-город, Копорье и Орешек и проверять состояние гарнизонов в городах Ливонии и Эстляндии, по соседству с землями Московского царства.
В конце февраля, по приказу генерала Горна, несколько десятков лазутчиков под видом приказных ярыжек и мелких купцов перешли границы под прикрытием вьюги, непрестанно свирепствовавшей уже вторую неделю. Одним было велено подробно разведать, какие русские войска стоят на рубеже, в каком числе, кто воеводы, сколько пушек у московитов в пограничье, не снимают ли стрельцов с посадов. А другие должны были разведать, куда именно передвигаются московские полки и в каком числе. А также выведать, где хранится провиант, и какой, и в чем недостачу терпят московские солдаты.