Обитатель хижины спал.
Зак медленно открыл дверь.
Прошел внутрь.
Первое, что он увидел в туманном зеленом свете ночного видения, был Нтоле. Молодой анголец растянулся в кресле. Он был только в джинсах. Пустые бутылки валялись вокруг кресла, бутылка осталась в его правой руке, свисала под углом. Воняло потом и алкоголем. Зака тошнило, но Нтоле, как он видел, вряд ли проснется скоро.
Остальная часть хижины была свалкой. Одежда, пустые консервные банки — всякая всячина. Зака это не интересовало. Его интересовал предмет, прислоненный к креслу Нтоле: его АК-47.
Он опустил катушку, но не отключил ночное зрение на случай, если шум разбудит дремлющего бандита. Вместо этого он стоял, ожидая, пока его зрение привыкнет к темноте, и прислушивался к храпу Нтоле. Через две минуты он увидел очертания спящего.
Он сделал шаг вперед.
И другой.
Нтоле пошевелился. Он вскрикнул во сне.
«Он просыпается», — подумал Зак. Что он должен был сделать? Оставаться на месте или бежать? Но очертания дремлющего человека замерли.
Зак ощущал, как кипела его кровь. Он снова шагнул вперед и через пять секунд сжал холодный металл АК-47 Нтоле.
Он ощущался комфортно в его руке. Зак был хорошо обучен и знал, как обращаться с этим оружием, даже лучше, чем сам Нтоле.
Он глубоко вдохнул и начал вечернюю работу.
9
ВЫСТРЕЛ В ТЕМНОТЕ
Вторник, 03.00 по Гринвичу
В тысячах миль оттуда во тьме Акация-Драйв, 63 механическая кукушка вырвалась из часов в столовой. Чирикнула дважды.
Два часа ночи.
Фигура возле лестницы не шевелилась.
Он не выглядел как нарушитель. Он не был весь в черном. Он не скрывал лицо. Чтобы не было видно отсутствующего глаза, он надел очки с толстой оправой и белой ватой на правой линзе. Он выглядел как пациент больницы. Помимо этого, он был в джинсах — мешковатых из-за тощего тела — и синем джемпере, который купил ранее в этот день вместе с рюкзаком, висящим на его плече. Когда нужно будет покинуть дом, он будет выглядеть как обычный человек, шагающий по обычной улице.
Они не будут знать, что он совершил необычное преступление.
Оружие в его руке было полуавтоматической винтовкой Браунинг. Она стреляла 9-миллиметровыми снарядами, которые могли убить мужчину на расстоянии двадцати метров. Или женщину, конечно. Или девушку. Дуло было длиннее, чем обычно, потому что он прицепил глушитель. Это сделает выстрел тише. Не скроет полностью, но не разбудит всю улицу. Звук будет похож на стук в дверь. Был небольшой риск, что это разбудит других обитателей дома. Если это случится, нарушитель разберется с этим. Но если все пройдет по плану, этой ночью произойдет только одно убийство. Он был достаточно опытным, чтобы понимать, что не стоило оставлять больше трупов, чем нужно.
Кукушка вернулась в часы, и нарушитель пошел по лестнице. Половца скрипнула под его ногой. Он замер и слушал.
Ничего. Все в доме спали. Он продолжил медленно подниматься по лестнице, сжимая Браунинг в правой руке.
Первая спальня, которую он проверил, была очень маленькой. Там была одна кровать, не застеленная. Нарушитель ощутил, что комнату не использовали много месяцев. Он закрыл дверь и прошел мимо ванной в другой конец площадки, где было еще две двери. Нарушитель нашел ручку левой двери и очень тихо открыл ее. Он заглянул внутрь. Двойная кровать. Темные силуэты двух человек. Тихое сопение.
Он снова закрыл дверь. Осталась одна комната.
Дверь последней комнаты была приоткрыта. Когда нарушитель открыл ее, она не издала ни звука. Он прошел внутрь. Эта комната была больше первой, но меньше второй. Свет был выключен, это он уже знал по наблюдению за домом, но желтое сияние фонаря с улицы проникало в окно. У стены были зеркало и трюмо, а еще тут были шкаф и груда вещей на полу.
И кровать, конечно.
И в кровати под одеялом сжималась фигура. Не ребенок, но и не взрослая.
Нарушитель нашел мишень.
Он поднял пистолет.
Он был рад, что девушка была укрыта одеялом. Это давало ему два преимущества. Толстое одеяло смягчит звук выстрела. Он будет вдвойне приглушен. Но, может, важнее было то, что, когда он выстрелит, кровь из раны впитается в одеяло. Он знал, что кровь было трудно смыть с кожи и одежды. Он был рад, что не забрызгается.
Он прижал дуло Браунинга к мягкому материалу.