Он приготовился к тому, что, как он знал, будет самыми длинными тридцатью пятью минутами в его жизни.
* * *
Калака сделал второй выстрел.
Он целился не в спину Элли Льюис, а в ее голову, затылок которой был прикрыт ее яркой шерстяной шапкой. Пуля со смертельной точностью нашла цель.
Удар выстрела отбросил ее вперед. Она рухнула на живот. Сквозь зеленую дымку прицела Калака увидел, как подергивается ее левая нога. Он был уверен, что она мертва, но он был очень внимателен. Он встал с огневой позиции, спрятал оружие и быстро и тихо направился к трупам.
Здесь никто не мог его увидеть. Вокруг было тихо. Как в могиле. Забавно. Если повезет, тела обнаружат утром. К тому времени Калака будет за тысячи миль отсюда.
Трупы находились в десяти метрах. В пяти.
Он отметил, что крови было странно мало. Никогда нельзя было предсказать, как тело отреагирует на попадание пули. Иногда плоть разрушалась сама по себе; иногда вырывалась струя крови; в других случаях были скромные отверстия от пуль. Похоже, это был один из тех случаев.
Теперь пора было выстрелить еще раз, точно закончить с этим.
Он повернулся сначала к мужчине. Вблизи Калака увидел лучше его одежду. Черные джинсы. Черные ботинки. Черная кожаная куртка. Черная шерстяная шапка.
Он моргнул. Под шапкой было что-то еще. Было похоже на…
Каску.
Глаза Калаки вдруг вспыхнули, он потянулся за оружием.
Но было поздно.
Фигура двигалась быстро, повернулась на спину. К потрясению одноглазого мужчины, лицо было не мужским, а женским. И живым.
— Привет, милый, — сказала она, но голос не был сладким. Прежде чем он успел сделать что-нибудь, она подняла правую руку, в которой было какое-то оружие, и выстрелила в него.
Адан «Калака» Рамирез сразу понял так много вещей.
Стрела транквилизатора воткнулась ему в ногу чуть выше колена.
Ощущение онемения побежало по его телу.
Огни — ослепляющие, яркие — внезапно возникли вокруг него.
И Элли Льюис села и сняла шерстяную шапку, и стало видно кевларовый шлем. Ее лицо было бледным и тревожным, но она не умерла.
Люди побежали навстречу ему. Кричали. Были вооружены. Полиция? Солдаты? Он не мог сказать. Он попытался дотянуться до оружия, но транквилизатор делал свое дело, и его тело не слушалось его мозга.
Через три секунды он упал, и его окутала тьма.
* * *
Зак был в синяках и замерз. Корабль был теперь так низко в воде, что даже самые маленькие волны набегали на него.
Ремень ССПП было бы трудно закрепить даже в нормальных условиях. Здесь это было практически невозможно. К тому времени, как он затянул ремни вокруг ног и живота, прошло пятнадцать минут, и его мышцы болели от усилий. Он старался не думать о Беа или Элли. Теперь он никак не мог помочь им.
Шум в рации. Может быть, голос? Зак не мог сказать. Внезапно его залили брызги. К тому времени, когда вода отступила, рация утихла. Он нажал на кнопку и закричал в нее:
— Вы меня слышите? Вы меня слышите?
Ничего.
А потом…
— Принял.
Голос Зака был пронзительным, он закричал в рацию:
— Тут становится тяжело. Как скоро меня заберут?
— Еще десять минут, сынок. Придется потерпеть в воде.
Зак посмотрел на быстро тонущий корабль. Он почувствовал, как замерзали его мышцы. Он делал все, что мог, чтобы не попасть в воду. Ремешок ССПП был со встроенным плавучим средством, но это не было похоже на плавание на спине в местных купальнях. Он видел, что происходило с людьми, оказавшимися в этих водах.
— Ты на связи, сынок?
— Так точно.
— Когда попадешь в воду, надуй воздушный шар. Чтобы достичь полной высоты, потребуется около трех минут. Убедись, что шнур, которым он прикреплен к твоему ремешку, поднимается плавно.
— Как вы узнаете, где я?
— В воздушном шаре есть белый светлячок. Маяк. Мы это увидим. Оказавшись в воде, ты не сможешь поддерживать связь. Надеюсь, ты услышишь, как мы приближаемся, но вам нужно быть готовыми к резкому приему. Как только окажешься в воздухе, мы потащим тебя к открытой задней двери. Ты можешь закружиться в воздухе. Если это произойдет, ты потеряешь ориентацию, когда окажешься на борту. Не пытайся встать. В прошлый раз, когда кто-то сделал это, он вылетел обратно.
— Спасибо за совет, — пробормотал Зак.
— Еще раз?
— Ничего.
Он снова посмотрел на море. Огромные волны. Темные впадины. Прыгать туда было безумием, но какой у него был выбор?
— Я иду, — крикнул он в рацию. — Сделайте одолжение и не пропустите воздушный шар.
— Заметано. Удачи, сынок.
И рация отключилась.