– Тсссс… – сказал «богомол» и вскинул передние лапы.
Что-то шарахнуло в висок Андрею, перед глазами помутилось, и он обнаружил, что лежит. Попытался сообразить, что происходит, где он, но из-за гула в башке не сумел, понял только, что где-то стреляют и что надо встать, иначе будет очень плохо, враг доберется до него…
Подняться на четвереньки удалось со второй попытки – руки и ноги подкашивались. Навалилось головокружение, такое сильное, что едва не уткнулся лицом в землю, остановился в последний момент.
Осознал, что его теребят, и, подняв голову, увидел встревоженное лицо Лизы.
– Что? – спросил он.
– Лежи-лежи! – Девушка слегка надавила ему на плечо.
Рядом объявился Илья, тащивший два рюкзака, припал на одно колено, принялся стрелять. Только тут в голове у Андрея начало проясняться, он сообразил, что именно произошло – кирпичный «привет» угодил ему в голову, и счастье еще, что не отправил в нокаут, всего лишь в нокдаун.
Но почему этим не воспользовался «богомол»?
– У тебя сотрясение мозга, тебе не надо пока двигаться… – продолжала говорить Лиза, но он чувствовал себя все лучше и лучше: боль и пульсация в голове понемногу слабели, все четче и четче осознавал, что творится вокруг, да и мышцы слушались как обычно.
Обнаружил, что «богомол» валяется неподалеку, тело его от паха до горла нашпиговано пулями, а серая густая кровь сочится нехотя, сползает на землю по каплям. Затем Андрей сумел сесть нормально, а когда девушка вновь попыталась его уложить, сказал:
– Со мной порядок, ядреная бомба… почти порядок сейчас будет.
«Горилла» лежала там же, где и ранее, но с двух сторон кирпичи продолжали лететь. Илья постреливал то туда, то сюда, но одиночными и без особого энтузиазма – заметно было, что цель он не видит и бьет наугад, для острастки.
– Оклемался? – спросил бритоголовый, оглядываясь через плечо.
– Да, почти… – Андрей завертел головой, отыскивая автомат – тот валялся здесь же, под рукой.
Но едва взял его, как «обстрел» прекратился, и в руины Вязьмы вернулась тишина.
– Это чо, заманивают? Ну нах такие шутки, – пробормотал Илья.
– Не думаю. – Андрей ощущал, что монстры, недавно готовые броситься на людей, отступают, и понимал, что, скорее всего, человек… бывший человек, управляющий этим разноплеменным воинством, отдал приказ оставить пришельцев в покое.
Вот только зачем и долго ли продлится передышка?
– Интересно, что они вместе, – сказала Лиза, – и «желтоглазый», и «гориллы», и этот…
Она оказалась немного более наблюдательной, чем хотелось бы Андрею.
– Опять какой-то колдовской кекс? – Илья озадаченно почесал в затылке. – А, шеф?
– Не знаю, но скоро узнаем.
Никто не напал на путешественников, когда они двинулись дальше, но новая попытка свернуть на запад провалилась – на этот раз уткнулись в стену «джунглей». Пройдя еще метров пятьдесят, увидели кусок уцелевшего дома с адресной табличкой и поняли, что находятся на улице Ленина.
По левую руку открылись развалины старинной церкви, опутанные серой паутиной. На угадывающейся меж руин проезжей части обнаружился неопрятный разлохмаченный ком размером с легковую машину, а когда подошли ближе, стало ясно, что это труп «человека-паука» с выгрызенным брюхом.
Он лежал на спине, переплетя ноги, и на человеческом лице – лице красивой девушки – застыло удивление.
– Ничего себе, вот это фигня, – сказал Илья. – Никак разборки между своими были? Кто не хочет пахану подчиняться – того в расход, даже если ты сам бугор не из последних…
Похоже, именно так все и обстояло.
«Колдун» подчинил себе часть обитающих в Вязьме тварей, а остальных, кем не мог повелевать, уничтожил. Вот только остался ли в городе после этой войны местного масштаба хотя бы один человек? Или род хомо сапиенс исчез с этого участка Земли еще раньше, в момент катастрофы?
Пришлось некоторое время порыскать по развалинам, прежде чем отыскали дальнейший путь. Очутились на берегу речушки, чья вода отливала глубокой неестественной зеленью, и перешли ее по мосту, сплошь поросшему агрессивным ядовитым «плющом».
Его побеги шевелились, точно щупальца, когда троица проходила мимо, а цветы, маленькие и белые, одуряюще пахли.
До церкви, увенчанной тремя золотыми куполами, оставалось не так много. Андрей чувствовал, что направленное на них внимание исходит как раз оттуда, и меньше всего хотел идти к ней. Никто не препятствовал свернуть в сторону, отступить, обойти, но единственная более-менее проходимая тропа вела именно к белому, как снег на горной вершине, храму.
Все прочие пути закрывал хаос развалин, а на юге и вовсе блестело синее озеро.