– Ух ты! – воскликнул Илья, когда они обогнули холм строительного мусора и храм открылся во всей красе.
Лиза восхищенно вздохнула, и даже Андрей на мгновение залюбовался.
– Церковь Одигитрии Смоленской, – сказал кто-то голосом тонким, но сильным.
Обладатель голоса стоял неподалеку, и на голове его красовалась черно-красная бейсболка. Тело скрывала «гавайская» рубаха, яркая, как целая орава попугаев, а шорты и шлепанцы создавали ощущение, что перед ними турист, непонятно как попавший в разрушенную Вязьму.
Вот только с лицом у этого «туриста» было что-то не так, а из рукавов торчали лишенные плоти кости.
– Засада, мать ети! – рявкнул Илья. – Получи, гнида!
Он вскинул автомат, но Андрей в последний момент поймал оружие бритоголового за ствол и опустил его в землю – если бы «колдун» хотел напасть, он бы это сделал, а не стал тратить время на разговоры.
– Это правильное решение, – одобрил хозяин яркого наряда. – Побеседуем, рыцарь?
– Ты свихнулся, он же чудовище, – зашептала Лиза, но Андрей не стал ее слушать.
Он знал, что обитатель Вязьмы тоже включен в громадный сценарий, подчиняется жестким, хоть и непонятным законам и ни в коем случае не атакует, если предложил переговоры.
– Побеседуем. Ждите тут. – И Соловьев, оставив спутников за спиной, пошел к «колдуну».
Через несколько шагов разглядел, что лица у того фактически нет, вместо него темнеет овальный щиток из коричневой, местами ребристой кости, закрывающий все ото лба от затылка и от одного уха до другого. Невольно вздрогнул, представив, каково жить с таким «украшением», и чем вообще смотрит это существо, и как разговаривает…
– Да, я не красавец, – голос «колдуна» исходил из живота, и Андрей порадовался, что не видит того, что находится под рубахой. – Но каждому свое, рыцарь. Кому сверкающие доспехи, мужественный вид и славные победы, а кому смрадные вожделения, ядовитая плоть и ненависть всех остальных.
Прозвучало это с нескрываемой горечью.
– Почему ты меня так называешь? – спросил Андрей.
– А кто же ты еще? – удивился его собеседник. – Бродишь по дорогам, подвиги совершаешь, за Круглым Столом тебя приняли бы за своего, усадили на почетное место. Разве что коня у тебя нет, вместо копья – «АК-74», да только кого этим нынче удивишь? Двадцать первый век на дворе.
– Хм, надо же… но кое-кто называл подобных мне «героями». Я – не первый, кого ты видишь?
– Не первый. – «Колдун» взмахнул рукой, и вышло это у него как-то растерянно. – Первый возник тут через неделю после того, как все случилось, я тогда еще мало чего понимал… Он пытался убить меня, я пытался убить его, ну и больше повезло мне… он погиб.
– Мы не… – начал Андрей, но собеседник, похоже, его не слушал.
– Я не сразу все вспомнил – кем я был до того дня и что тогда потерял! – продолжил он. – Голову туманило могущество, способность повелевать неразумными тварями, желание подчинить себе все, уничтожить тех, кто не желает подчиняться… жажда крови… И я не сдерживался, о Аллах, не сдерживался, я творил такое… такое… – речь прервалась сдавленным всхлипом, руки «колдуна» задрожали, а на шее, обычной, человеческой, выступили капли пота.
Видно было, что он борется с собой.
– Но потом я словно проснулся, – продолжил обладатель щитка на лице после паузы. – Я уразумел, хотя нет, не мгновенно, ко мне стало возвращаться сознание, отрывками, проблесками…
– Стоп! – сказал Андрей. – Зачем мне твоя исповедь? Я не священник.
Переживания решившего покаяться «колдуна» его, честно говоря, не интересовали.
– Тогда уж мулла, – пробормотал обитатель Вязьмы. – Когда-то я был правоверным.
– Ты помнишь то, что происходило до катастрофы?
Вот это выглядело удивительным – обычно «колдуны» лишались доступа к своему прошлому, забывали все, что происходило до момента их трансформации в могущественных злобных ублюдков.
Этот же во многом казался каким-то… неправильным.
– Немногое, – признался собеседник Андрея. – Себя, родственников, отрывки жизни… Но даже это я смог вытащить из памяти лишь ценой неимоверных усилий! Корчился от боли и вспоминал, вспоминал! Пытался осознать, кто я такой, и пришел к тому, что все же человек, а не чудило с оравой монстров на поводке… По всем законам новой реальности мы с тобой обязаны сойтись в смертельной схватке, и шансов на победу у тебя больше… Но я не хочу ни с кем сражаться, не желаю убивать больше, я и так… руками слуг убил всех, кто выжил в Вязьме…
– Не хочешь сражаться? Тогда почему на нас нападали?
– Я спал, – сказал «колдун», – а слуги действовали согласно собственной природе. Но я-то не хочу быть таким же, кровожадным бездушным монстром, выполняющим наложенное на меня правило! Эх, добраться бы до того, кто сотворил со мной такое, и взять его за глотку!