Иволга фыркнула.
– Угу, конечно. Ну и фантазии у вас… Впрочем, эта ваша загребуха и вправду опасна. Но не так, как ты думаешь. Иголки у нее ядовитые, жертва сразу теряет сознание, а затем втягивается в пищевой пузырь и медленно переваривается. Но самое интересное тут, конечно – способность к направленному движению… впрочем, неважно.
– А ты была в армии, Иволга? – поинтересовалась я. Она пожала плечами.
– Какая армия, война уж давно кончилась… Но если тебе интересно – да, была там. По званию капитан. РХБЗ, если интересно.
– А это что?
– РХБЗ? – она прищурилась, – войска радиационной, химической и биозащиты. Хотя после большой войны на самом деле служила в разных местах. Чем только не занималась.
– А теперь ты что, в Кузин?
– Да, – она кивнула, – двигаюсь вот к вам в Кузин. Да не доехала немного. Присела отдохнуть, а тут эти голубчики, глупо, в общем, влетела.
Я смотрела на нее с благодарностью. Два раза ведь уже спасла мне жизнь! Если воду считать – то три. Она права, недаром служила в биозащите. Так-то и нам в ГСО объясняли – воду из реки сырую ни в коем случае не пить.
Это я все забыла, расслабилась, за два-то года на заводе.
– Спасибо, кстати, – сухо сказала Иволга. Я вытаращилась на нее.
– Спасибо, что помогла, – пояснила она, – ты молодец. Без тебя я бы не смогла обезоружить лесного.
– Ну… я тоже ведь в ГСО была, – мне стало приятно.
– А ГСО – это что?
– Городская самооборона, – ответила я, – только оттуда пришлось уйти, потому что я на работу устроилась.
– А что это за самооборона? Народ сам организовал?
– Ну в общем, да. Это Ворон. Мужик один, он тоже был военным, и вот собрал народ, оружия сейчас полно везде. Ходят, патрулируют. ГСО – оно против дружин, ну бандитов, то есть. Людей защищает.
– Ясно. Тебе в городе-то есть куда пойти?
– Ну… да, есть в принципе, – я сразу подумала про бабкину квартиру. Пойду туда, если еще не занял никто.
– Тогда поехали, – Иволга поднялась, – отдохнули, и хватит, верно?
Она довезла меня на Зонгшене до Хрущевок. Этот район сохранился лучше, чем Обувная Фабрика. Некоторые развалины даже в пять этажей, хотя верхние этажи, конечно – одни остовы. Возле бабкиного дома горы обломков и мусора такие, что проехать ни на чем невозможно, только пешком. Я попросила Иволгу высадить меня, она попрощалась и уехала, а я стала пробираться сквозь завалы.
Давно уже не была в бабкином доме. Может быть, и зря я сюда. Жилье у бабки почти благоустроенное, с чего я взяла, что там еще нет никого? Раньше соседи у нее были тихие, приличные, а кто там живет теперь? Но я слишком устала, чтобы искать что-то еще. Или вообще принимать меры, осторожничать. Если вдуматься, всего несколько часов назад я готовилась окончить жизнь живьем на вертеле или в ином жутком положении. После лесников – что мне какие-то соседи? Я бесстрашно поднялась по двум сохранившимся лестничным пролетам. И оказалась на площадке, которая обрывается с одной стороны в пустоту. А с другой – дверь в стене, а на стене даже какая-то штукатурка сохранилась. Дверь я толкнула и быстро поняла, что все благополучно – никого в бабкиной квартире до сих пор нет.
Никого – но и ничего уже нет. Остались только стены. Но и это хорошо, стены – защита от ветра, от дождя-непогоды, от скорого снега. В бабкиной квартире одна большая комната с остатками стены посередине – вероятно, раньше была комната и кухня, здесь кусок внешней стены выломан, но тщательно заделан фанерой. Правда, окно выбито, так что здесь всегда температура как снаружи, разве что нет ветра. А вот маленькая комната, спальня полностью цела, и в ней бабушка вставила даже стеклянное окно со старинными двойными рамами. Если в спальне топить печку – то зимой тепло.
Но печку, конечно, давно унесли. Как и всю мебель, которая хоть на что-то годилась. Остались два деревянных мата на полу, да в кухне я нашла древний массивный буфет. Разумеется, пустой. Не тронули, потому что оргстекло там в основном и ДСП с несгораемой пропиткой.
Насекомых не было, хотя кажется, в матах муравьи завелись.
Ну что ж, и это начало. Раз до сих пор на эти стены никто не позарился, мне можно будет здесь жить.
Первая забота – еда. К хорошему быстро привыкаешь, вот привыкла я ужинать каждый вечер, принцесса этакая, и теперь в животе у меня будто вакуумный фугас взорвался. Жрать, словом, хочется. К тому же надо выяснить, как с работой, ведь сегодня я, выходит, прогуливаю.
Так что новое свое жилье я оставила как есть и двинулась на улицу – на поиски съестного и устройство своей новой одинокой жизни.