Мимо горюющей девушки, витающей в воспоминаниях, проходили безразличные люди. Зал ожидания то затихал, то по нему прокатывались волны пассажиров с прибывших рейсов. Юмису вновь представила красавца-блондина, чтобы отвлечься от сухонького Каони. Ее воображаемый любовник на коленях требовал дать шанс этому городу.
«Чего ты ждешь, милашка? – спросила она у самой себя. – Никто к тебе не подкатит. Сознайся, ты никому не нужна и бежать тебе некуда. Нечего придумывать терапевтических мессий. Хочешь плакать? Реви в подушку. Охота жаловаться – жалуйся своему отражению. Но если хочешь чего-то достичь – работай на износ! Вытаскивай себя из дерьма своими наманикюренными ручками – и вперед! Как там говорится? Оплакивая свое поражение, ничего не изменишь».
Возвращаясь в отель, она обдумывала дальнейшие действия. Во всем можно разглядеть возможности, если смотреть непредвзято. Что-то обязательно подвернется, что-то наверняка придумается.
На ресепшен ее ждал сюрприз. Робот передал сверток, в котором она обнаружила украденный золотой браслет и косметику. Пищевой батончик не вернули.
– От родственника, – пояснил работник отеля.
– Какого родственника? – рассмеялась Юмису.
– Этого молодой человек не уточнял.
– Он соврал!
– Сомневаюсь, – возразил андроид, – мы умеем распознавать ложь.
«А вот и возможность!» – отходя от стойки, прикинула она.
На следующий день Юмису отправилась на поиски мальчишки. Она приехала на остров Кымджонсан, славящийся пересохшими каскадами рисовых полей, и обошла его захолустья на северо-востоке – идеальное место для беспризорников. Голая и безжизненная оконечность острова представляла собой последствия апокалипсиса. Заброшенные постройки, размытые дороги, покосившиеся столбы, гулкие колодцы теплотрасс, вывернутые из анатомированной земли трубы. Побережье было завалено серыми глыбами правильных форм, в которых угадывались дверные и оконные проемы. Вдоль береговой линии невиданные ржавеющие монстры разбросали свои лапы-конвейеры, а их дырявые желудки – прогнившие элеваторы – издавали голодное гудение при каждом порыве ветра. Механизированные чудища жадно тянулись транспортерными хоботами к мутной воде, будто хотели осушить целое море. Между огромных полуавтоматических челюстей застряла недожеванная строительная плита, поразившая Юмису каким-то многократным унынием.
– Руины старого Пусана. Ими завалено все дно залива. Сколько ни чистили, а меньше не стало, – пояснил Сергей, заставив вздрогнуть Юмису своим неожиданным появлением. – Те отмели вдали были чьими-то домами. Нашими домами. А на том пустыре был когда-то фильтрационный лагерь. Нынче тут и мотка колючей проволоки не сыщешь. Моих предков сгоняли сюда в бессчетном количестве. Они пили из луж и выковыривали корешки, лишь бы продержаться до депортации. Еще больший голод их ждал в бесплодных землях. Миллионы погибали от болезней, холода, жажды. Принудительные аборты тем редким женщинам, которым удавалось забеременеть.
– Мы поступали с вами подло, обвинили вас в подъеме уровня мирового океана, в уничтожении экологии. Мы прогнали вас в заброшенные земли и продолжаем притеснять. О геноциде, обо всей творящейся несправедливости я и хотела донести через просветительский форум. Ты был прав, им наплевать. В них нет ни стыда, ни жалости.
– А вы, дамочка, совестливая. Или явились за батончиком? Так он съеден. А ваши побрякушки я вернул. Они нам ни к чему, хотя бабушке понравились духи.
Юмису извлекла из сумочки «Морской поцелуй». Красивый пузырек исчез в бездонном кармане куртки. Отданный флакон благородной жидкости не сравнится с теми пафосными речами, листовками и призывами, на которые она распылялась полторы недели подряд, но зато это ничтожно маленькое благодеяние было вполне конкретное.
– Я работала в благотворительной миссии, и не понаслышке знакома с проблемами вашего социума. Знаешь, какой путь я прошла в этой корпоративной глухомани, сколько средств потратила на семинар для пустых кресел, по каким злачным переулкам шлялась, зазывая послушать о творящемся ужасе? Я проделала тяжелую работу не для того, чтобы отступить. Я хочу добиться их внимания, и сдается мне, у тебя есть кое-какие соображения, как этого достичь.