Случайный прохожий смотрел на нее слишком долго. Второй задержал взгляд на распущенных волосах – и тут же отвернулся. Менталитет корейцев стремился ко всему дисциплинированному и каштановый водопад волос их раздражал. Серж настаивал на том, чтобы она собрала волосы в аккуратный пучок, но Юмису удержала этот последний оплот индивидуальности. К счастью, она захватила с собой заколку, которой усмирила беспорядочные пряди.
Заметив вдалеке вывеску «Эпикарион», она замедлила шаг, чтобы продлить удовольствие от тех крох внимания, которыми одаривали редкие прохожие. Уверенной походкой ступала она в свете уличного освещения. Одна из главных улиц островного города выглядела предельно просто. Ни заманивающих рекламных плакатов, ни развлекательных голограмм, ни огромных информационных экранов – но какая разница, если в центре внимания ОНА, а не эта конкурентная броскость. Юмису так обрадовалась, что чуть не прошла мимо. Швейцар, открывшей перед ней дверь, вернул ее на землю.
Она пришла с небольшим опозданием. Ее усадили за столик, задвинув за ней стул. Неожиданная учтивость привела в замешательство. Еще большую растерянность вызвало убранство залы: высоченные расписные потолки, подпираемые множеством колонн, хрусталь массивных люстр, бархатные гардины на высоких окнах, белоснежные скатерти, серебро столовых приборов, блеск золотых канделябров, плачущие свечи. От обилия старомодных деталей закружилась голова.
– А где у вас еда? – спросила Юмису у андроида в человеческом обличии, раскладывающего перед ней пасьянс из ножей и вилок. Он показался ей немного бракованным: неровные движения и бегающие зрачки.
– Pardon? – извинился робот.
– Я не вижу стола с закусками.
– Наш шеф-повар будет рад приготовить для вас любой très délicat21, а я доставлю его прямо на ваш столик. Не желаете сгладить ожидание вашего chevalier22 шампанским и клубникой?
– Обожаю эти штуки, – буднично отозвалась она, а внутри что-то кольнуло: «Почему Ён опаздывает?»
Когда официант исчез, Юмису раздвинула указательный и большой пальцы левой руки – вспыхнул полупрозрачный аэроэкран. Она покопалась в Сети, чтобы узнать новые для себя слова: «клубника» и «шампанское». Такие загадочные термины, созвучные с чем-то музыкальным, она слышала впервые.
Фужер с золотистой шипучкой, ярко-красные ягоды с зелеными хвостиками и две пилюли на фарфоровой тарелочке выставили перед ней с серебряного подноса.
– S’il vous plaît23, для усвоения несинтетической пищи примите перед едой эти капсулы, – хвастливо сказал официант, тем самым подчеркивая, что еда настоящая.
Юмису доела последнюю ягоду, а Ёна все не было. Зеленые лепесточки застряли между зубов, и она выковыривала их длинным ногтем, прикрывшись салфеткой. Ресторан был почти пуст. В дальнем углу ужинали манерный мужчина в старомодном смокинге и женщина в декольтированным туалете. Они сосредоточенно анатомировали вилками свои порции, негромко перебрасываясь редкими фразами. У зеркальной панели рядом с кадкой живых цветов – компания из трех молодых людей в деловых костюмах обсуждала финансовые сводки и небывалый обвал биржевых курсов.
В рабочем комбинезоне Юмису ощущала себя вульгарной отщепенкой. Когда она только появилась, на нее посмотрели с аристократическим снисхождением и более не поворачивались. Расхлебывая высокомерное безразличие к своей персоне, Юмису тихо ненавидела себя, стараясь не смотреть на окружающих.
Подошедший официант поинтересовался, не желает ли клиент порадовать себя вторым фужером.
– Мне не понравилась клуб-ни-ка, – по слогам выговорила она экзотическое слово. Официант выразил сожаление и протянул меню, чтобы порекомендовать что-то более привычное. – С какой линии будешь? – поинтересовалась она, перелистывая страницы с незнакомыми названиями. Меню было напечатано на настоящей бумаге и в нем не было ни движущихся картинок, ни О-кодов, возбуждающих вкусовые рецепторы и дающие возможность оценить блюдо до того, как его приготовят.
– Excusez-moi…24
– Кто производитель? SungSam? AIK? Или GL? У них что ни модель – сплошной гарантийный ад.