Здание жилищно-коммунальной конторы располагалось совсем рядом с жилым кварталом. Это было длинное трехэтажное здание с флагами и золотистыми вывесками. Но на фасад мне было откровенно плевать, важно было лишь то, что въезд на служебную парковку располагался с торца, а через дорогу начинался жилой сектор с детской площадкой во дворе. Именно эта диспозиция позволяла мне максимально просто вести наблюдение за Штейном.
Мне пришлось приложить титанические усилия и все актерское мастерство для того, чтобы вжиться в роль девчонки на каникулах, что приехала к дедушке. И площадка была моим любимым местом. На двенадцать лет я не выглядел – слишком уж субтильный и тусовался с десятилетками. Эти разбойники держали в страхе всю округу, включая деревья и местную живность. И если родители пятилетних детей еще кое-как пытались присмотреть за своими чадами, то за этими исчадиями ада – контроля уже не было никакого. Уследить за вихрем чистой энергии физически невозможно. Их было трое. Как и Всадников Апокалипсиса, ага. Два мальчика и одна девочка. Влился я в их коллектив легко! Просто показал, как за гаражами можно разжечь костер и бахать там баллончики из под лака. Научив делать арбалеты для охоты на помойных крыс, я стал для них гуру и сенсеем. Кто-то скажет, что это все слишком травмоопасно, но я скажу так: Понять технику безопасности можно лишь на собственном опыте и знаниях. Я учил их этому. Одно слово “так нельзя”, а совсем другое “можно, но осторожно”. И пример убедительный – как острый обломок шифера втыкается в стену гаража.
Набрав достаточно авторитета, я подбил их на игру в футбол возле шлагбаума парковки. Там была будка с охраной и поначалу они нас пытались гонять. Всадники Апокалипсиса принимали это за веселую игру, что еще более подогревает интерес.
Вообще, у меня даже как-то душу отпустило. Мои коленки были в зеленке, а на душе было довольно радостно от общения с детьми. Омрачало это лишь причина моего нахождения здесь. Генрих приезжал в девять утра и уезжал в пять вечера на черной тонированной машине. 452 модель вроде. У Остарховых есть целая линейка серий и каждая цифра что-то да обозначает. Точно не помню, но вроде как “4” обозначает представительский класс, “5” класс защиты, а двойка… двойка… да черт ее знает, да и не важно.
Охранники на парковке смирились с нашим существованием и мы даже здоровались с ними. С Генрихом Рудольфовичем мы тоже здоровались и он нам с улыбкой отвечал. Если бы я не знал, кто он такой, то точно бы повелся бы на его харизму. Он же и сказал охранникам, чтобы не гоняли нас – машинам мы не мешали, ибо играли в своеобразном “кармане”.
Прошла долгая неделя моего наблюдения под внедрением. Каждый вечер я ехал через половину города в Квартиру к Коршуну и падал замертво, вымотанный до крайней степени. Наконец однажды утром я озадачил майора просьбой найти пропанидид, либо альтезин – это транквилизаторы для внутримышечных инъекций. Очень быстро действуют. Еще попросил добыть имитационную шашку, в которой находится тротил. Она применяется для имитационных зарядов в военных учениях и прочей пиротехнике.
Транквилизаторы добыли только спустя три дня, а шашку Коршун принес уже через день. Как я понял – у него был схрон с разной всячиной, смертельной и не очень. Свое контр снайперское орудие, он хранил там-же. Так же, поняв мою задумку принес радиодетонатор с пультом. Я забыл попросить об этом, но он справился сам.
Наконец час хэ настал. Я вновь подбил Всадников Апокалипсиса играть в футбол возле шлагбаума. Дождавшись момента, когда Штейн закончит работу и покинет здание, я неаккуратным пасом направил мяч прямо за его машину. При этом я выбирал такие ракурсы, чтобы Генрих не видел меня, а вот охранники прекрасно видели и мяч, и рванувшего меня за ним. Сигналка пикнула, я вовремя подгадал время оказавшись рядом с пассажирской дверью. Штейн садиться, пристегивается, следом назад залетаю я, уже со шприцем наготове. Жертва даже не успевает повернуть голову, как ему в яремную артерию вонзается и опорожняется все содержимое.
Я не просто ждал, когда он пристегнулся. Транквилизатор действует не мгновенно и целых три секунды он потратил, чтобы просто схватиться за шею, еще две, чтобы обернуться и оставшееся время он дергал ремень уже не слушающимися пальцами. Наконец он потерял сознание и я достал из-под платья пристегнутый к ноге заминированный ошейник. Споро нацепил на Штейна. Транквилизатор очень быстро заставляет потерять сознание, но не менее быстро выводится из организма. Меня травили совсем другими – они вводились с пищей и были “долгоиграющими”. Уже буквально через пять минут Генрих начал приходить в себя. Я выдернул ключи и заблокировал двери.