Я резко встал, намереваясь ногой заехать ему в подбородок, но лишь резко выдохнул воздух. Нервно зашагал по комнате. “Черт! Убив его, я просто получу еще кучу неизвестных поставщиков. Это ничего не решит. Даже если пытать Штейна, он точно скажет не все, а то еще и дезинформирует. Хитрый ублюдок!”
Я с силой ударил рукой по платяному шкафу. Зеркало на нем разлетелось на куски, а в дверце образовалась внушительная дыра. Потрясенно смотря на нее – я наконец осознал, насколько сильнее стал. И тогда, когда убивал Мамонта и сейчас, когда не напрягаясь затащил взрослого человека. Но хрен с ней с силой! Что мне делать с этим говнюком? Раздражение так и перло из меня, что я разбил еще пару ваз и зеркало в коридоре.
– Ну как ты там? Успокоилась? – веселый голос раздался с кухни.
Меня подкинуло от ярости и багровая пелена упала на глаза. Я диким зверем метнулся к нему и футбольным ударом пнул в грудную клетку. Штейн как кошка изогнулся, избегая удара, но все равно прилетело ему не слабо. Он согнулся, не в силах вдохнуть.
– Заткнись. Пока язык. Не вырвала – с паузами произнес я и лбом прислонился к холодильнику. Это была моя ненависть и я не грешил ни на какие гормональные выбросы. Я осознавал почему злюсь и на кого. И сейчас мне предстояло наступить на горло собственной ненависти и согласиться со своим врагом.
– У тебя двадцать четыре часа, десять тысяч рублей и мое знание о том, где ты будешь находиться. С тебя заявление на увольнение, дарственная на все имущество и все связи преступного мира. И ученый.
– Оставь хоть сотню! Что я буду делать в неизвестной стране с пустыми карманами?
– Дуру из меня не делай. Сколько у тебя средств на подставных счетах никто не может проверить.
– А ты не такая уж и дура – уважительно произнес Генрих протягивая руки мне.
– Появишься на моей половине земного шара – кастрирую без наркоза и заставлю сожрать их. Это не шутка – зло проговорил я, развязывая руки – базы данных передаешь сейчас. Весь компромат и прочее. Затем я ухожу, ты снимаешь ошейник и выполняешь остальное. Все документы положишь в ячейку хранения на вокзале. Больше я тебя не вижу.
– Договорились – Скалился Штейн во все тридцать два – Все будет по честному.
Глава 11
Я спрашивал некоторые моменты у Штейна, а он охотно отвечал. Как-то задал вопрос – для чего он все это делал? И услышал неожиданный ответ. Он хотел власти, распоряжаться чужими судьбами и повелевать, но система Родов не позволяла войти в когорту избранных. Власть по наследству не оставляла для него шансов. Поэтому он создал инструмент, способный на равных тягаться с аристократией. Это ощущение опьяняло его. Власть ради власти. Ничего более, но и не менее. Так же он признался в уничтожении Рода Завьяловых и других покушениях на глав Родов. Видимо он не смог понять кто перед ним сидит, иначе бы не был настолько откровенным. Подумать только! Я поймал самую злостную занозу в заднице Императора за последние десять лет! Не какой-то там серийный маньяк, а просто хороший управленец с низкими моральными планками.
Он дал мне доступы ко всем теневым счетам, подставным личностям и прочему прочему. На них же он и сделал дарственные на свое имущество. Последним, сдал место, где находится ученый, но уже находясь в зоне посадки рейса на Аргентину. Я признал его возможность перестраховаться и получив адрес тут же дал указания своим новым подчиненным. Ну как подчиненным? Простые урки, которые получили указ своего босса перевезти какого-то хрена из одного места в другое. А чего думали, что я сам за ним поеду? У меня ножки маленькие!
С преступной сетью вообще интересно было. Всего в столице было двадцать две банды, какая-то крупнее, какая-то меньше, но каждый босс был верен Кардиналу и считал, что избранный только он. Смешная картина – все лидеры не знали, что подчиняются одному человеку. Плюсов в такой системе не перечесть.
Как оказалось – зря я расслабил булки, усыпленный покладистостью Генриха и начал играть в солдатиков. Буквально через час компьютер, за которым я сидел – моргнул синим окном, в котором была надпись, уведомляющая о чистке реестра и облачных дампов памяти.
– … – неслышно выдохнули мои губы все, что я думаю о его, Генриха, однополых отношениях с крупно-рогатым скотом.
Этот обмудок умудрился запустить таймер на половине облачных хранилищ и стереть информацию. В моих руках остался только руль управления бандами и счетами, а вот самое вкусное – имена тех, кто прикрывал его бизнес в верхушках власти – испарились.