— Таков план, — сказал я. — Не думаю, что они будут тратить много времени на твои поиски.
— Не будут. Ринальдо знает меня слишком хорошо.
Не знаю, что он имел в виду, но мне было слишком холодно и больно, чтобы сейчас задавать много вопросов. Время было на исходе.
Моя нога свисала плетью, я вообще не мог надавить на нее и не видел вокруг ничего, что можно было бы использовать в качестве шины. Подумал об арбалете Охотника, корпус которого мог бы сработать, но он был слишком далеко. Затем я вспомнил о стреле, которую я забрал во время схватки со Жницей.
Снял ее с пояса и поднес к икре. Она была недостаточно длинной или толстой, но это было лучше, чем ничего.
— Могу помочь, — сказал Эван.
Я посмотрел на него, и во мне проснулась паранойя.
Попытается ли он предать меня в этот момент?
Я выбросил эту мысль из головы.
Если бы он хотел моей смерти, все, что ему нужно было сделать, это ударить меня камнем или чем-то еще. Я был уже не в той форме, чтобы драться.
— У меня есть кое-какая медицинская подготовка, — сказал Эван, пожав плечами.
Это был мой единственный выход, поэтому я позволил ему наложить мне шину на ногу, используя стрелу и одну из струн, которые все еще были у меня с собой. Он завернул надежно, но недостаточно туго, чтобы перекрыть кровообращение.
— Толстая одежда должна обеспечить немного дополнительной поддержки, — сказал он. — Не дави на нее, если это в твоих силах. Она все равно тебя не удержит.
— Да, согласен.
— Ее придется сломать, — сказал Эван. — Еще несколько часов, и ее придется снова сломать, чтобы она правильно зажила.
— Как скажешь. Разберусь с этим, когда доберусь до подножия горы.
— Да, мне интересно, как ты собираешься это сделать, — сказал Арден. — Я поднимусь выше, подальше от того места, где они могут попытаться посадить вертолет.
— Ты же знаешь, что другого пути с этого острова нет. И не похоже на то, что ты сможешь уплыть.
— У меня есть идея. Не беспокойся обо мне.
— Даже не собирался, — ответил я. — Мне насрать на тебя, но сейчас я действительно заинтересован в твоем выживании.
Его рот изогнулся в полуулыбке. Взгляд был почти вызывающим, как будто он все еще был готов бороться, но я не признал этого. В этом не было бы никакого смысла.
Тем не менее мне было не все равно, даже если он не собирался убивать Фрэнкса от моего имени. Я хотел, чтобы он выбрался. Физически он был в лучшей форме, но я не видел никакого гребаного способа выжить здесь.
— Я пошел, — сказал Эван.
— У тебя ничего не получится.
— Получится, — ответил он и улыбнулся, посмотрев на меня. — Ты это поймешь, как только услышишь новости о Фрэнксе.
Я кивнул, все еще не совсем уверенный, что мог доверять ему, чтобы пройти через это, но также знал, что это был лучший вариант, чем то, что я планировал, то есть ничего.
Эван протянул руку, и я пожал ее немного неуверенно. Мы коротко пожали друг другу руки, и он, не сказав больше ни слова, повернулся, чтобы начать подниматься по склону. Я наблюдал за ним с минуту, а затем направился к краю утеса.
В хороший день я, наверное, мог бы спуститься с горы на одной ноге и обеих руках, но идти было тяжело, с учетом того состояния, в котором я находился. Я все еще был в основном заморожен, и мое тело не хотело делать ничего из того, что я ему приказывал. У меня болели руки и плечи. В голове все плыло и затуманивалось, а в затылке пульсировала боль, которая постоянно напоминала, что я довольно сильно ударился головой.
Хватался за острые камни, чтобы спуститься со скалы, а единственной здоровой ногой искал приличное место для отдыха, пока пытался отдышаться. Камень, на который я наступил, удержал меня, но этого было недостаточно, чтобы разжать руки. Это только немного расслабило мои плечи, когда я прислонился лбом к скале и сделал несколько вдохов.
Продолжай.
Не знал, сколько времени потребовалось, чтобы спуститься. Солнце так и не зашло; оно только низко опустилось к горизонту, прежде чем снова начало подниматься. К тому времени мое тело уже сдавалось. Только разум с образами Рейн и Алекса удерживал меня от поражения.
Я не мог остановиться.
Перебирал руками, балансировал на одной ноге и заново переживал время, проведенное на острове с Рейн, я продолжал двигаться. Продвигаясь вперед, я ни разу не посмотрел вниз и был удивлен, когда скала выровнялась и позволила мне отпустить камни руками. При этом я потерял равновесие и перенес вес на левую ногу.