– Как вас зовут, помните?
– Да. Александр.
– Вы принимали что-нибудь? Наркотики? Алкоголь? Лекарства?
– Что здесь происходит? – вновь спросил я, понимая, что действительно что-то произошло.
– Мы приехали на вызов от вашей жены, – ответил врач.
– Что?! Что с Олей? Она в порядке? – испуганно спросил я.
– Да. Оля в порядке, но шокирована.
– Что? Шокирована? Почему? Что случилось?!
– У вас на руках кровь. Комната в крови, – спокойным и размеренным голосом произнес доктор. – Вы знаете, чья это кровь и откуда она взялась?
– Нет, – удивленно и испуганно ответил я, осматривая руки и комнату. – Моя семья… с ней все в порядке?
– Ваша жена и дети целы и невредимы. Напуганы, но с ними все хорошо. Вы что-нибудь принимали? Может быть, таблетки какие-нибудь? Алкоголь?
– Я пил снотворное. Мне давала жена.
– Так. Хорошо. Давно это было?
– Днем.
– А еще таблетки вы принимали?
– Нет. Больше не принимал.
– Точно не принимали? Вспомните, может быть, после еды или перед едой.
– Да нет же! Не принимал я ничего.
– Давайте вместе вспомним. Что вы сделали, когда проснулись?
– А, точно! Сразу после того, как проснулся, я выпил еще снотворное.
– Где находится это снотворное?
– В комнате. В тумбочке. Феназепам! Я пил феназепам... Да что случилось?! Кто-нибудь уже объяснит?
– Вы убили собаку, потом отрезали ей голову, положили в кастрюлю и принесли в кабинет. Затем уснули.
– Что?! Что вы такое говорите?!
Мне поднесли кастрюлю посмотреть. А затем пришел фельдшер и принес таблетки, о которых я говорил.
– Вы эти таблетки пили? – спросил врач.
– Наверное. Было темно. Да. Да, эти, – ответил я, присмотревшись.
– Это резерпин. Сколько вы приняли?
– Две-три таблетки. Может, четыре. Я не помню, было темно, я хотел быстро уснуть. Не знаю.
Еще немного поговорив со мной, меня убедили промыть желудок, объяснив, что у меня был психофармакологический делирий по причине интоксикации. Узнали вес, взяли письменное согласие на процедуру, измерили длину трубки, затем засунули ее, положив на корень языка и протолкнув до желудка. Затем прошла процедура промывки. От кашля, казалось, у меня могли вылететь мозги. После промывки по письменному согласию меня отвезли в клинику, в которой я до этого наблюдался. Пока меня вели по дому, краем глаза я увидел напуганную семью и капли крови по всему полу. Именно это стало главной причиной моего согласия. Семья была напугана, и лучшее, что я мог сделать, это покинуть дом, чтобы они почувствовали себя в безопасности. Это мне помог понять психиатр, который со мной все это время говорил. Мне самому это было сложно осознать.
ГЛАВА VI
В случившееся было трудно поверить, но пришлось. Реальность не оставляла выбора и заставила пройти все стадии принятия травмирующей ситуации. После осталась только пустота. Все было уже сделано, и сделано моими руками, которые для семьи были в крови любимого питомца. Более того, они все видели собственными глазами. Наверное, ненавидели меня… Само собой, теперь они опасались человека, который должен был быть главной опорой в их жизни. Я их подвел. Пусть даже это была чужая для меня семья, но другой у меня в этом мире не было и быть не могло. Самый большой стыд я испытывал перед Олей. Она так верила в меня, вкладывала всю свою любовь и заботу, что я начал пропитываться к ней чувствами и желать оправдать ее ожидания. Но не оправдал…
Меня положили в наблюдательную палату. Всю ночь я не мог уснуть, поскольку уже успел выспаться. В комнате кто-то пыхтел, постоянно ворочаясь, но я не реагировал, поскольку был подавлен случившимся. Меня не стали привязывать: то ли потому, что я не представлял серьезной угрозы, поскольку действовал из-за отравления и его последствия были купированы, то ли потому, что санитары просто устали постоянно это делать. В любом случае, я мог передвигаться по палате. Когда я встал, чтобы пройтись, один из пациентов замычал, с трудом фокусируя на мне внимание. Его поведение напоминало аменцию, которой свойственны растерянность, бессвязность мышления и речи, хаотичные движения. Я лишь равнодушно посмотрел на него и подошел к окну, в которое заглядывала полная луна. Ей удавалось осветить ночь, делая ее не такой страшной для тех, кто боится темноты. Практически все можно было рассмотреть, хоть и с немного навязчивыми функциональными галлюцинациями, вроде собаки в кустах, силуэта человека у дороги или движущихся горящих глаз.