Когда мне было шестнадцать, родители купили компьютер. Это яркое событие отвлекло меня от потрясений последних лет. К сожалению, я даже не понимал, что у меня уже не первый год была запущенная депрессия и все мои проблемы были не такими существенными, как мне казалось. Но это, конечно, с одной стороны. С другой же, два любящих сердца, терзаемых разлукой, несмотря на возраст, тянули тяжесть бремени этого периода. Мы были зависимы от родителей и никак не могли это изменить. Мои родители не могли переехать в Германию, а ее – понимали, что в России качество жизни простого населения заметно ниже, чем в другом государстве. Несмотря на расстояние и прошедшие годы, мы все равно любили друг друга и не собирались переставать. Эта любовь была уже нетипичной для подросткового периода и, кажется, тянулась из прошлого, возможно, даже настолько далекого, что прошлый я мог его просто не знать. Как там было раньше? Были ли мы вместе? Было ли оно вообще? Я не знал. Наверное, и никогда не узнаю.
Я стал пробовать писать на компьютере, и у меня начало получаться связывать между собой предложения. Поначалу я был в восторге и не понимал, почему так выходило, а потом понял, что главное отличие рукописного текста от компьютерного – это отсутствие помарок и исправлений, которые мешали воспринимать написанное целостно. При виде чистого текста, причем, хорошо читаемого, с подчеркнутыми ошибками, которые я, конечно же, исправлял, возникало ощущение, что у меня выходит действительно что-то стоящее. Текст был сырой, но прогресс наблюдался. Это начало вдохновлять. Затем пришло письмо от Тани, в котором она спрашивала, нет ли у нас в поселке интернета, который мог бы нам позволить общаться каждый день. Собрав весь нужный и ненужный цветной металлолом, я сдал его, провел интернет и даже смог оплатить годовое пользование. Зарегистрировался в Facebook. Дома мы, конечно, сидели поочередно, как и все, у кого был компьютер. Даже ругались из-за пары минут, когда кто-то пересиживал свое время, влезая в чужое. Мне приходилось договариваться так, чтобы сидеть с учетом возможности общаться с Таней: у нас с ней была разница по времени три часа в ее пользу.
Когда мне исполнилось восемнадцать, я поступил в медицинскую академию в Челябинске на лечебное дело. Прошел даже на бюджет. На это меня сподвигла Таня, которая училась на медсестру, а также мой прошлый опыт, который был описан в рукописи. Я посчитал, что впоследствии выучусь на психиатра и это поможет понять все случившееся со мной. С попытками написания чего-то дельного я не покончил. Пробовал, по мере возможностей. А что касается главного – нашей встречи, то она постоянно срывалась. То не было денег, то были проблемы с загранпаспортом, то в нужный момент терялся паспорт с билетом на самолет, то поднималась высокая температура, то еще что-то… И это случалось как у меня, так и у Тани. Мы пробовали годами. Страдали, когда не получалось, но верили, что однажды все-таки получится. Мы были уже самостоятельными, но все равно что-то держало нас каждого в своей стране. И только мы хотели послать все к черту, чтобы броситься друг к другу, как происходило что-нибудь такое, что нельзя было послать, как мы этого хотели. Нам приходилось брать лопату и разгребать горы дерьма, свалившегося на наши плечи. За все годы мы так ни с кем другим и не встречались, ни с кем не спали и даже не пробовали. Для нас не было других. За это время я написал пару книг, но они не пользовались популярностью и я их благополучно удалил. В итоге решил перепечатать старые рукописи с некоторыми исправлениями, отдал их редактору, довел до ума и выложил бесплатно в интернете. Книги назвал «Переживая прошлое» и просто разбил на две части. Одна была жизнью прошлого меня, а вторая вмещала мое прошлое и настоящее, заканчиваясь на том, что мы с Таней так и не смогли встретиться. Отчасти это были реальные переживания, и потому они казались убедительными. Мне даже стало казаться, что нельзя написать хорошо, если ты в действительности это не пережил. Тане книги понравились, но она от них плакала. Тяжело было понимать, что это не выдумка, как это всем подавалось, а наша жизнь, которую нам было очень тяжело жить. Мы в прямом смысле страдали. Каждый день. Я зачастую жалел, что не послушал себя прошлого и не проигнорировал Таню в свое время.