Дж. Кардинали, Р. Фукар, Э. Хансен, И. Хопп, Д. Энгстер, а в отечественной науке О. Н. Юлкина и К. М. Колобова обратили внимание на то, что сведения некоторых античных авторов, подчеркивающих отрицательные черты Аттала III и его неучастие в управлении царством, противоречат эпиграфическим данным [5]. Письма Аттала III городам Пергам и Кизик относительно введения культа Зевса Сабазия (RC. 66, 67), распоряжение царя по поводу асилии храма Персидской богини (RC. 68), освобождение от налогов святилища Аполлона в Гиеракоме (RC. 69) показывают пристальный интерес царя к жизни полисов и храмовых общин государства. Надпись, найденная в Элее, свидетельствует о победе Аттала III в какой-то неизвестной по другим источникам войне, в результате чего к Пергаму были присоединены новые территории (IvP. 246; OGIS. 332). По мнению К. М. Колобовой, Аттал III не был лишен известных способностей и интереса к научному творчеству [6]. Все это убеждает исследователей в том, что облик последнего пергамского царя был искажен в позднейшей историографии. В основе негативной характеристики Аттала III, видимо, лежало враждебное отношение Рима и официальной римской идеологии к усилившемуся Пергамскому царству.
Политические события периода правления Аттала III почти неизвестны. Надпись, найденная в Элее, говорит о войне пергамского царя с неизвестным противником, о победе над ним и присоединении каких-то новых земель (IvP. 246; OGIS. 332). Документ представляет собой постановление народного собрания полиса (неясно, какого - Пергама или Элей) в честь царя и свидетельствует о развитии культа монарха при Аттале III [7]. Гражданский коллектив постановил воздать царю значительные почести. Решено объявить священным тот день, когда царь прибыл после победы в Пергам, совершать в этот день праздничное шествие, поставить статую, изображавшую одетого в панцирь Аттала III, попирающего ногами трофеи, и другие его изображения. Народное собрание также тщательно регламентировало церемонию встречи царя на случай, если он посетит полис. В этом подробном описании церемоний, связанных с чествованием монарха, заслуживают особого внимания некоторые детали. Статую царя, согласно постановлению, надлежало воздвигнуть в храме Асклепия Сотера, "чтобы был (Аттал III. - О. К.) с охрамником богу" (ἵνα ἡι σύνναος τῶι θεῶι - стк. 8-9). Практика определения какого-либо храма бога в качестве места почитания живого правителя широко распространилась в эллинистический период и послужила важным средством формирования царского культа. Близкой формой почитания являлось принесение жертв богу и монарху на одном алтаре. В Элейской надписи определено совершать жертвоприношения Атталу III на алтаре Зевса Сотера (стк. 13, 42-43), Зевса Советного и Гестии Советной (стк. 48-49).
Аттал III также проводил политику, направленную на распространение в государстве восточного культа бога Зевса Сабазия, который был введен матерью царя, царицей Стратоникой. Об этом свидетельствуют письма Аттала III городам Кизик и Пергам (RC. 66, 67). Сохранилось также послание царя святилищу Персидской богини (так в надписи названа богиня Анаит) в Гиеракоме, в котором он признал неприкосновенность божества и подтвердил распоряжения всех своих предшественников в отношении святилища (RC. 68) [8]. Другой дошедший до нас документ - письмо Аттала III должностному лицу, в котором царь предоставил льготы земледельцам на земле храма Аполлона в Гиеракоме (RC. 69). Видимо, с именем Аттала III связано поселение артистов Диониса в Мионнесе, между Теосом и Лебедой (Strab. XIV. 1, 29) [9].
Стремление последнего пергамского царя сохранить союзнические отношения с Римом показывает факт, упоминаемый Цицероном: к Публию Корнелию Сципиону Эмилиану в Нуманцию было направлено Атталом посольство с дарами в связи с победами римской армии в Испании (Cic. Pro Deiot. 19). Но международное положение царства, как показали последующие события, было неустойчивым.
Очевидно, при Аттале III произошло резкое ухудшение и внутриполитического положения государства. Свидетельства Диодора (XXXIV. 3), Юстина (XXXVI. 4, 1-2) об убийствах, которые чинил царь среди аристократии, говорят о придворной борьбе, дворцовых смутах. К этому же времени, очевидно, относятся свидетельства ряда авторов об ученом-грамматике Дафиде из Телмесса, который выступил с оскорбительной для династии эпиграммой, за что по приказу царя был распят на кресте около города Магнесия на Меандре (Strab. XIV. 1, 39; Suida, s. ν. Δαφίδαί; Val. Max. 1. 8, 8).
5
Колобова К. М. Аттал III... С. 548-549; Юлкина О. Н. Пергамский декрет 133 г. до н. э.//ВДИ. 1947. № 4. С. 165; Беликов А. П. Указ. соч. С. 144-145; Cardinali G. La morte di Attalo III e la rivolta di Aristonico II Saggi di Storia Antica e di Archaeologia offerti a G. Be-Ioch. Roma. P. 269-320; Foucart P. La formation de la province Romaine d’Asie II Mémoires de l’Academie des Inscriptions et Belles-Lettres. 1904. T. 37. P. 297-339; Hansen E. Op. cit. P. 142-143; Hopp J. Untersuchungen... S. 116; Engster D. Attalos III. Philometor — ein «Sonderling» auf dem Thron? II Klio: Beiträge zur Alten Geschichte. 2004. Vol. 86. Fase. 1. S. 66-82.
7
Анализ надписи дан в работах: Hansen E. Op. cit. P. 457; Hopp J. Untersuchungen... S. 111-113; Nock A. ΣΥΝΝΑΟΣ ΘΕΟΣ//Essays on religion and the Ancient World. Vol. I. Cambridge, 1972. P. 219-220; Allen R. Op. cit. P. 156-167; Hamon P. Les prêtres du culte royal dans la capitale des Attalides: note sur le décret de Pergame en l’honneur du roi Attale III (OGIS 332) // Chiron. 2004. Vol. 34. P. 169-185.
8
Особенность решения состоит именно в том, что асилия дана не храму, а божеству. Аналогия — Syll.³ 781. Стк. 10-11. См.: Welles Ch. B. RC. P. 275. Ср.: RC. 26. Стк. 8-11.
9
См.: Welles Ch. B. RC. P. 231; Hansen E. Op. cit. P. 172; HoppJ. Untersuchungen... S. 115; Walbank F. W. The Hellenistic World. Brighton, 1981. P. 70.