При этом солнечные культы вовсе не служат идее социального освобождения насильственным путем. В Египте, по определению Дж. Уилсона, в обращениях к богу Амону и в других литературных памятниках распространяется представление о покорности, смирении, спокойствии, пассивности как важнейших добродетелях не только неимущего, но даже и высокопоставленного египтянина [43].
В греческой мифологии Гелиос во многом напоминает солнечные божества Востока. Он выступает как дарующий жизнь, отвращающий зло, справедливый, защищающий верность бог (Hymn. Orph. VIII). В "Гомеровских гимнах" Гелиос именуется царем (Hymn. Hom. V. 26). Считаясь покровителем справедливости, Гелиос входит в число тех божеств, которые освящали договоры и иные важнейшие государственные акты, его именем клялись [44]. Согласно сообщению Артемидора Далдианского для раба увидеть во сне солнце - добрый знак: он предвещал свободу (Oneirocr. II. 36).
В эпоху эллинизма культ Гелиоса получил значительное распространение. В массовом сознании и в официальной идеологии сохранилось и даже получило новое содержание представление о связи культа Гелиоса с царской властью. Брат Кассандра Алексарх в 316 г. до н. э. основал город Уранополь, ввел в нем солнечный культ, а солнцем объявил себя. Им была выпущена серия монет с изображением солнца, луны и звезд, где звезды символизировали жителей города, солнце - самого Алексарха, а луна - его супругу. По мнению некоторых ученых, можно допускать, что эксцентричный Алексарх идентифицировал себя с Гелиосом [45]. В знаменитой Розеттской надписи (OGIS. 90) отражено представление о родственной связи царя Птолемея V с солнцем. В соответствии с эллинистическими традициями Антоний, признав рожденных Клеопатрой близнецов, назвал мальчика Александром Гелиосом (Солнцем), а девочку Клеопатрой Селеной (Луной) (Plut. Anton. XXXVI).
Нумизматические исследования показали, что на монетах многих царей появились изображения Гелиоса или самого монарха в образе Гелиоса. На монетах Антиоха IV Эпифана, которые чеканились в городах Сирии и Малой Азии (Эдесса, Солы, Таре, Селевкия-на-Тигре и другие), царь представлен солнечным божеством в короне с отходящими от нее лучами. Мужская голова в лучистой короне также представлена на тетрадрахме 51 г. до н. э. колхского династа Аристарха и на знаменитых монетах, которые некоторые специалисты связывали с именем Савмака [46].
В Малой Азии свидетельства о распространении культа Гелиоса встречаются достаточно часто. Изображения Гелиоса выбиты на надгробиях, сопровождают надписи различного содержания. Божеству посвящались храмы. Известны культовые коллегии почитателей Гелиоса. В надгробных надписях общинники обращались к богу солнца с просьбой охранить могилы от разорения и осквернения. Как следствие давней традиции связывать небесное светило с царским достоинством в римское время в сельских местностях Малой Азии произошло отождествление императора с богом Гелиосом. В некоторых случаях бога солнца почитали под именем Гелиоса Справедливого Ἥλιος Δίκαιος, ожидая от него "социальной защиты" [47].
Позже в римское время Калигула, Нерон и некоторые другие императоры объявляли себя "Новым Гелиосом" (νεός Ἥλιος), а император Аврелиан пытался ввести, как известно, новую религию, связанную с почитанием солнца (Гелиоса) [48].
Итак, в массовом политическом и религиозном сознании на Востоке и в античном мире солнечные культы представляют собой весьма сложное и полисемантичное явление. Они выражали собой понятие о сильной и справедливой в самом широком смысле царской власти, которая должна покровительствовать социальным низам и защищать их от произвола, от неправых гонений, притеснений и насилий. По этим причинам едва ли возможно усматривать в идее Гелиополиса идеологию социального протеста и классовой борьбы. Это скорее идеология социальной надежды и упования на сильную и справедливую царскую власть Причем, важно подчеркнуть, что перечисленные идеи носили внеэтнический характер и были популярны как среди греков, так и среди восточных этносов. Подобное понимание содержания солнечных культов и возникновения названия Гелиополис вполне совпадает с нашей оценкой характера восстания Аристоника.
43
Франкфорт Г., Франкфорт Г. A., Уипсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М., 1984. С. 115.
44
OGIS. 266. Стк. 23; Syll.³ 299; IOSPE. Ρ 401; IGR. III. 137; Syll.¹ 996, 1040; Tasliklioglu Z., Frisch P. New Inscriptions from Troad // ZPE. 1975. Bd. 17. H. 2. P. 102. Стк. 29. Тахо-Годи А. А. Гелиос // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. 1. М., 1991. С. 271.
45
Fridricksmeyer E. A. Divine honors for Philip II // Transactions of the American Philological Assiciation. 1979. Vol. 109. P. 39-61.
46
Голенко К. В. О монетах, приписываемых Савмаку // ВДИ. 1951. № 4. С. 199-203; он же. Еще раз о монетах, приписываемых Савмаку // ВДИ. 1963. № 3. С. 70-71, 79-80; Bunge J. G. «Antiochos-Helios». Methoden und Ergebnisse der Reichspolitik Antiochos’ IV Epiphanes von Syrien im Spiegel seiner Münzen // Historia. 1975. Bd. 24. H. 2. S. 164-188.
47
Голубцова Е. С. Идеология и культура сельского населения Малой Азии. I—III вв. М., 1977. С. 38-40.
48
SHA. Aurel. XXXV. 3; XXXIX. 2; Otto W. Helios// RE. 1913. Bd. 8. Sp. 58-93; Крист К. История времен римских императоров от Августа до Константина. Т. 2. Ростов н/Д, 1997. С. 362-363.