Торговля с французскими колониями также развивалась плохо. Главной проблемой была нехватка товаров, пригодных к вывозу. Так, был подписан контракт с Марокко, а «после заключения контракта оказалось, что почти все товары, предусмотренные контрактом, за отсутствием их, не могут быть поставлены»[708].
Не слишком успешной была и работа советских экспортёров на рынке США. Эксперты Американской ассоциации промышленных экспортёров доказывали, что «факты не оставляют камня на камне от идей тех, кто говорит про «дэмпинг» или «продажу за бесценок»»[709]. Главным препятствием был опять же протекционизм. Этот протекционизм ударял по самой американской промышленности, поскольку ослаблял покупательную способность СССР, превращавшегося в важнейшего клиента [Данная мысль неоднократно повторяется в документах Американской ассоциации промышленных экспортёров, копии которых мы находим в советских архивах. Экспортёры подчёркивали: «Совершенно очевидно, что повышение продаж российских продуктов в Соединённых Штатах приведёт к росту покупательной способности России в Америке»[710]].
Протекционизм, торжествовавший на Западе, вынуждал Советский Союз решать свои проблемы в одиночку.
Чем труднее было заработать валюту, тем более важной задачей становилось замещение импорта. Частично нехватку средств на закупку сырья компенсировала отечественная промышленность. Так, в Советском Союзе впервые в мире было налажено массовое производство синтетического каучука. Развитие химической промышленности позволило заменить или свести к минимуму ввоз кислот, удобрений, красителей, пластмасс, кокса, азотной продукции. Начались поиски и разработка новых месторождений полезных ископаемых.
Далеко не всегда подобные программы были предусмотрены первоначальным планом. Но чем больше ввозилось машин, тем больше Советский Союз нуждался в замещении других видов импорта. В условиях острого дефицита средств советское руководство решило, что «затрата валюты на приобретение за границей оборудования, которое может быть получено внутри страны, является совершенно недопустимой»[711]. Иными словами, «отключение» советской страны от мирового рынка и создание «закрытой экономики» в значительной мере оказалось результатом процессов, происходивших в 1929–1932 годах на самом мировом рынке.
В 1931 году в ведомствах, занимавшихся импортом оборудования, царил такой же хаос, как и в других отраслях. Ответственные работники признавали, что в вопросе планирования «нет никакой ясности и возможности установить правильность выполнения планов»[712]. Не понимали, как работать с западными компаниями, — в Наркомате внешней торговли сотрудников предупреждали: «За деятельностью представительств инофирм надо хорошо смотреть и не допускать таких вещей, чтобы они ходили у нас по учреждениям и заранее узнавали, что мы им закажем»[713].
К концу 1931 года ситуация начинает несколько выправляться. Цены на экспортирующуюся из СССР продукцию начинают расти. Повышается и эффективность советских внешнеторговых организаций. Поскольку в условиях депрессии значительная часть продукции отпускалась в кредит (а условия кредита становились тем выгоднее, чем более тяжёлым было состояние компаний), то у советских внешнеторговых организаций появляется возможность рассчитаться по долгам и сделать новые заказы.
С 1932 года импорт оборудования неуклонно сокращается, поскольку растёт производство отечественного машиностроения. Уже с 1932 года СССР полностью обеспечивает себя сельскохозяйственными машинами, резко выросло собственное производство металла. Прекращён импорт газогенераторных устройств, запчастей к автомобилям, многих видов измерительных приборов и т.д.
710
РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 106. Л. 8. См. также: РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 106. Л. 2 и др.