Отнюдь не был XIV век и эпохой гуманности и просвещения, описанной Карамзиным. Бурное экономическое и культурное развитие, изменившее лицо Запада в XII–XIII веках, обернулось чередой катастроф. Наступила эпоха острых социальных конфликтов и ожесточённых войн, когда возникающие рыночные отношения дезорганизуют традиционное общество. Армии становятся более массовыми, точно так же как более значительными делаются и причиняемые ими разрушения. Вначале городские восстания потрясают Францию и Бельгию, а позднее крестьянские выступления поставят под угрозу социальный порядок во Франции и Англии. К тому же население росло быстрее, нежели производительность труда в сельском хозяйстве, а рост городов повышал спрос на продовольствие. В итоге в XIV веке Европа периодически страдает от голода. Кульминацией продовольственно-демографического кризиса стала эпидемия чумы.
Чума пришла в Европу в 1348 году из Крыма, куда была занесена татарами. В свою очередь, генуэзцы из Кафы распространили «чёрную смерть» по Средиземноморью, заразив сначала Византию, а затем и Италию. Вообще, чума распространялась вдоль торговых путей и, обойдя всю Европу, пришла на Русь уже из Германии — опустошив Новгород и Псков.
В некоторых европейских странах чума истребила до половины населения. В Англии к началу XIV века жило 4 миллиона человек, из которых не менее одного миллиона вымерло в 1349 году. После этого чума возвращалась в 1360–1362, 1369 и 1375 годах. Рассказывая об эпидемии чумы в Новгороде и Пскове, Карамзин заключает своё повествование оптимистическим заявлением, что «везде, когда зараза миновалась, род человеческий необыкновенно размножался: столь чудесна Природа, всегда готовая заменять убыль в её царствах новою деятельностью плодотворной силы»[108]. На самом деле, большая часть западных стран пережила длительную депопуляцию, и в Англии, например, численность населения, достигнутая к XIV веку, была восстановлена лишь к XVII столетию. Как отмечают английские историки, «население устойчиво сокращалось, опустившись до примерно двух с половиной миллионов или менее к середине XV века». Катастрофа полностью изменила облик страны, «целые общины были заброшены — «пустующие деревни Англии — многие в результате двойного удара, нанесённого затяжными войнами и демографическим кризисом…»[109].
Экономическая и демографическая катастрофы сопровождались идеологическими и культурными сдвигами. «Чёрная смерть вызвала ощущение духовного кризиса, который тогдашняя церковь не могла успешно преодолеть», — пишет английский историк Р. Стронг[110]. Хроники тех лет описывают картину разрухи и отчаяния, подобную той, какую Русь переживала после нашествия Батыя: «После чумы множество зданий больших и малых во всех городах, замках и селениях стоят в руинах из-за отсутствия жителей, точно так же деревни и замки остались заброшены и нет в них больше жилых домов, ибо все умерли; и, видимо, многие из этих деревень никогда уже не будут заселены…»[111].
Сочетание эпидемий, голода, социальных конфликтов и войн не могло не привести на Западе к затяжному экономическому кризису. Исключением была лишь Чехия, практически не затронутая чумой и оставшаяся в стороне от основных войн XIV столетия. Это обернулось невероятным расцветом чешских земель и последующим подъёмом там реформаторских движений.
В большой части стран Запада чума привела к структурным сдвигам в экономике, имевшим далеко идущие последствия. «Для тех, кто избежал ужасной смерти, жизнь в конце XIV и в XV веке уже не была такой тяжёлой, как в прежние времена. Для многих крестьян наступило время новых возможностей и процветания…»[112]. К концу столетия упадок сменился бурным экономическим ростом. Нехватка рабочей силы привела к новому соотношению сил в обществе, возник спрос на свободных работников, наёмный труд получил распространение не только в городе, но и в деревне. С другой стороны, нехватка работников подталкивала к техническим усовершенствованиям, которые уже к середине XV века сказались на общем состоянии экономики. Экономика стала гораздо более товарной, «натуральное хозяйство» в условиях хронического дефицита рабочей силы и падающего производства зерна становится просто невозможно.
Россия не стояла в стороне от этого процесса, хотя для неё чума оказалась меньшим потрясением, нежели для Запада. Опустошение Пскова весной и летом 1352 года было таким же ужасающим, как и в западных городах. Новгород тоже пострадал. Москва, судя по дошедшим до нас источникам, пострадала меньше, что, возможно, сказалось и на её дальнейшем развитии. Однако можно сказать, что «кризис XIV века» затронул Русь меньше других стран Европы, и уж никак невозможно утверждать, что в ту эпоху она развивалась медленнее соседних стран. Точно так же нет причин утверждать, будто какой-то иной, особой, была траектория развития. К тому же период 40-х годов XIV века — это время внутреннего конфликта в Орде: татарское иго естественным образом ослабевает, страх перед набегами постепенно уходит в прошлое, а хозяйственная жизнь начинает оживать даже в наиболее «уязвимых» регионах России.
109
The Oxford History of Britain/Ed. By K.O. Morgan. Oxford amp; N.Y.: Oxford University Press. 1989. P. 187, 188.