- Андрюха! - обратился пришедший. - Я срочно выезжаю в район, но должен передать Эрдне долг и лекарство. Я заходил к нему, но его нет дома. Его матери я сказал, что лекарство я оставлю у тебя. Деньги не стал показывать, еще отберет. Можно оставить их у тебя? Эрдняха после обеда их заберет. Лады?
Без всякой задней мысли Андрей утвердительно кивнул:
- Оставь на тумбочке, передам, конечно, - не пересчитывая деньги и не поинтересовавшись, что находится в бумажном пакете, Андрей пошел отдыхать.
Не успел он погрузиться в сон, как грубые, кованые, казенные ботинки вышибли входную дверь и в квартиру вломились вооруженные люди в форме - «камуфляж» и масками с дырками для глаз на лицах. В лучших традициях отечественного сюжета «маски-шоу». Андрея сдернули с кровати и распластали, будто лягушонка, на паласе, о грубый, синтетический ворс которого правая щека бедолаги была свезена в кровь. На заломленных за спину руках защелкнулись браслеты наручников, в шейные позвонки унизительно и больно впечатался жесткий рифленый каблук.
Выпученные глаза в прорези маски приблизились к лицу Андрея и хриплый голос, обдавая несвежим дыханием, устрашающе прорычал:
- Где наркотики и деньги, сука!
Долго искать их не пришлось. Они как лежали, так и продолжали лежать на тумбочке в прихожей. Понятые, приглашенные из соседних квартир, недоуменно моргали глазами, но подписали протокол об изъятии. Обыск в квартире не проводили, все, что предполагалось обнаружить, было найдено. Когда Андрея выводили из подъезда, закованного в наручники, и вели к «воронку», собравшиеся у входа соседи обменивались впечатлениями:
- Такой хороший мальчишка был! Уважительный, всегда здоровался, старухам помогал донести сумки из магазина, не матерился, не пил, матери все деньги до копейки приносил! Видать, в банду попал или украл что?
После посещения наркодиспансера, где у Андрея взяли анализы, он был доставлен в следственный кабинет для допроса. Следователь или кем он там был, молодой человек с распущенным узлом галстука на начинающей полнеть шее, посмотрел на задержанного без всякого интереса, но в глубине его взора профессионально таился удав, готовый в любой момент заглотать кролика.
- Ну, что, Корнеев, допрыгался? Мы долго тебя пасли. Теперь тебя может частично спасти только «явка с повинной», - и он небрежно придвинул к Андрею чистый лист бумаги и авторучку.
- Какая «явка с повинной»?
- Ты, чо, дурку включил? О том, что ты взял деньги у Эрдни Насунова для приобретения ему наркотика. Деньги помечены, Эрдня дал признательные показания, - следователь потряс в воздухе исписанным протоколом допроса, - «наркота в лаборатории».
- Да, не так все было, - начал говорить Андрей.
- Ты, чо, не поня-я-ял? Тебе доказательств мало? А, то, шас мы вернемся к тебе в квартиру, поищем уже, как следует. Наверняка, еще что-нибудь найдем, может, и оружие, - убежденно сказал следователь.
- Ничего я подписывать не буду, - упрямо ответил Андрей, уже понимая, что стал жертвой спланированной провокации.
- Ты, Корнеев, сидишь в говне по самую жопу, но не въезжаешь в ситуацию. У тебя, если не ошибаюсь, младший брат в Подмосковье учится? А если мы поедем туда к нему, вдруг что-нибудь найдем запрещенное и привезем его в Элисту в наручниках? Брата не жалко? - гадливо-участливым голосом спросил следователь.
Это был удар под дых. Дешевый характер шантажа не означал, что он не может быть выполнен. Младший братишка Андрея, Джангар, учился в геодезическом колледже в Подмосковье. Андрей не простил бы себе никогда, если из-за него Джангару поломали жизнь, поэтому он, ненавидяще посмотрев на следователя, проговорил глухим голосом:
- Давайте бумагу, я напишу. Диктуйте, что писать.
Таким образом, «прогноз» оказался выполненным, Андрей, обложившись, ворохом положительных характеристик с места жительства и работы, не получил в суде даже условный срок наказания, а ограничился наложением крупного штрафа, а Джангар обрел возможность спокойно учиться на геодезиста. Сводить счеты с микрорайоновским провокатором и Эрдней Андрею не посоветовали старшие ребята (еще хуже будет!), да и исчезли они куда-то…
Анализируя общую картину, сложенную из мозаичных кусочков с добавлением личных впечатлений Надежды, Олег Зеленский утвердился во мнении, что политика государства в отношении проблемы наркомании какая-то не слишком явственная и последовательная, грешит однобокостью подхода, половинчатостью мер, и вообще вызывает массу вопросов у человека, склонного размышлять и сопоставлять факты.
Худшим из вариантов был такой, что с наркоманией всерьез никто и не собирается бороться. Встроенная в систему международных наркокартелей и путей доставки, Россия представляет собой идеальный вариант, как в качестве собственно рынка сбыта, так и в качестве перевалочной базы для транспортировки героина из Афганистана в Западную и Восточную Европу. Америка ведь тоже поощряет производство кокаина в Колумбии, стараясь не допускать его только на свою территорию, а направляет его потоки в те страны, которые необходимо разрушить изнутри. В 60-е годы прошлого века, когда накал протестного движения в отношении войны США с Северным Вьетнамом, особенно среди молодежи, достиг своего апогея, Штаты совершили преступление против собственного народа, организовав через спецслужбы внедрение и распространение наркотиков в молодежном движении.
Вариант не самый худший, но от этого не менее печальный: по известному российскому головотяпству, серьезнейшая проблема была отдана на откуп комиссиям «прозаседавшихся» и силовикам с их «прогнозом» и любовью к дензнакам. Лечение «мерзавцев» поручили наркодиспансерам, не имеющим в большинстве случаев условий для комплексного и полноценного лечения, а их социальную реабилитацию – лавочникам и коммерсантам от медицины.
Книга писалась трудно, не на одном дыхании, в отличие от предыдущих. Применительно к девятнадцатому веку, можно было сказать, что иногда перо валилось из рук Зеленского, и не последнюю роль здесь играла внутренняя опустошенность, вызванная разлукой с Герлей. Но он упорно шел к своей цели. Когда Олег отнес «рукопись» в местное издательство, то генеральный директор, относившийся к нему по-дружески и благосклонно, ознакомившись с распечаткой, заявил напрямик:
- Олег! Ты прекрасно знаешь, что я уважаю и ценю тебя и твое творчество! Но эту книгу, к сожалению, я напечатать не смогу.
- Почему? Деньги на издание у меня есть.
- Я понимаю. Но мне еще хочется немного посидеть в директорском кресле. Дети не выросли, - последовал откровенный ответ.
- Но ты же генеральный независимого, коммерческого издательства. Вы вправе печатать любую лабуду.
- Так-то оно, так, - с глубоким вздохом произнес генеральный, - но, не мне тебе объяснять, в какой стране и в какое время мы живем.
На задумчивое молчание Зеленского, генеральный посоветовал:
- Олег! У тебя же проторена дорожка в Москве, я имею в виду «Двух крокодилов». Запусти «Периферию» туда.
Олег Зеленский внял мудрому совету и поступил именно так.
ПРЕЗЕНТАЦИЯ
(часть четвертая)
Наконец, все приготовления были закончены, и Олег с командой проследовал в так называемую «гостиную», довольно просторный зал, где уже собрались в ожидании читатели: студенты двух городских колледжей и читательский актив самой библиотеки. Всего публики было человек семьдесят-восемьдесят, в основном, молодежь.
Олег с сопровождавшими его лицами разместились за небольшим столиком напротив собравшихся. Слева от столика стояла деревянная трибуна с микрофоном для выступающих, чуть поодаль от нее – стенд с книжками Зеленского, изданными как в Элисте, так и с двумя московскими изданиями. За стеклами окон бесшумно застыли запыленные кроны акаций. В проходах между стульями деловито орудовали, настраивали свою аппаратуру, два телеоператора из местных телекомпаний. Директор Галина Басанговна была намерена развернуть презентацию с размахом; кроме телевизионщиков Олег заметил фотографов и нескольких знакомых журналистов из газет.