— Разве в Чиройлиере не борются со всем этим?
— Как не борются? Все лучше стало, пристойнее. Продавцы не хамят. В аптеке вежливо разъясняют, что выписанное мне лекарство второй месяц не поступало. А липнет к длинным рукам почти столько же.
— О милиции какие отзывы?
— Если в общем брать, милиция уважение к себе восстановила.
— Кто, по-твоему, рядом с тобой живет не по средствам? Или тебя это не касается?
— Коля Петрович, я не ребенок и понимаю, что это на мои средства живут не по средствам. Есть и в нашем городе особнячки, в которых впору детские сады размещать. Но сегодня их владельцы — уважаемые люди. А задай вопрос: «На какие средства все это приобретено-понастроено?» И ты поставишь их в тупик. Посмотри на хоромы нашего директора, на то, как он отдыхает-развлекается. Много разного говорят о директоре завода железобетонных изделий. Где правда, где навет, не знаю, а тебе знать надо. Наш женский лекарь Андрей Климентьевич тоже не в шалашике обитает и не пешком ходит. О! Ты сможешь увидеть прелюбопытные вещи, если не послушаешь совета не лезть, куда не просят. А такой совет ты получишь, будь спокоен!
XIII
Николай Петрович волновался, словно шел на свидание. Чувство приподнятости делало тело невесомым. Возникало ощущение парения над землей, широко распластанных крыльев, полной подвластности пространства.
У глыбообразного здания общежития трикотажной фабрики стояли парни, поджидавшие своих подруг. Сверху, из распахнутых окон, лилась музыка. Вдруг запела женщина, словно руку протянула из дали несусветной. У нее был проникновенный голос Нани Брегвадзе. «Мне надо знать, что я еще любима, и ты мне в этом просто помоги». Да, человека окружают простые вещи, и желания его тоже просты и естественны. И ему хорошо до той поры, пока он не начнет стесняться своих желаний, простых и естественных. Пока он сам не усложнит все беспредельно, не попытается в сумасшедшем, необъяснимом порыве соединить несоединимое и объять необъятное.
Шоира ждала его в сумрачном вестибюле. На него были устремлены черные миндалевидные глаза, яркие на смуглом лице. Плотные, уложенные кругом косы венчала щегольская тюбетейка, которую бухарские золотошвеи украсили орнаментом, не поддающимся разгадке. Светло-сиреневая блузка, фирменные джинсы, лаковые босоножки создавали причудливое сочетание туалета европейского и азиатского. Самым странным было то, что из всей этой дисгармонии проглядывала гармония. И Ракитин подумал, что Инжирчик положил на нее глаз не случайно, что вся она — радостный, громкий всплеск красоты. Он сказал:
— Вы чудо, Шоира, и я завидую вашему жениху.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, — но не надо комплиментов.
— Я искренен.
— Мой жених тоже был искренен, когда заявил, что я ему не нужна, что он не возьмет в жены женщину, которая выступает на собраниях, сидит в президиумах. Стоило телевидению показать меня людям — я стала ему не нужна. А мы вместе росли, учились в одной школе. Разве я стала общей от того, что люблю общественную работу?
— Глубоко вам сочувствую, — сказал Николай Петрович. — Но позвольте, как же это? Ведь он не темный человек.
— Нет, темный! Раз своего мнения не имеет, — сказала Шоира. — Ему внушили, что женщина, которая у всех на виду, не может быть хорошей женой. И он согласился: не может.
Чем дольше он смотрел на Шоиру, тем красивее она казалась. В комнате, куда ввела его девушка, стояла всего одна кровать.
— Вам повезло, — объявил он. — Вы просто не знаете, как вам повезло. И долго продлится это везение?
— Долго.
— Я ненавижу общежития. Невозможность остаться наедине с собой травмирует душу. На работе — люди, в комнате вместе с тобой — люди, вся жизнь на людях, и весь ты на людях. Я бы кельи строил, но на одного человека.
— Мне пошли навстречу, — сказала Шоира. — Я сейчас сильно устаю.
— Администрация сама предложила отдельную комнату?
— Я попросила.
— А я неосторожно подумал, что ваша администрация умеет поощрять передовиков по своей инициативе. Что ж, теперь у вас хорошие условия для отдыха и работы над собой. Рад за вас. Внимание, слава — груз не легкий?
— В детстве так хотелось прославиться. Воображала: буду ученой, буду поэтессой. Буду удивлять людей. Хорошо мне мечталось. Какие только роли я не перебрала! И во всех покоряла высоты, другим недоступные. Потом увидела, что природа дала мне один талант — умение работать. Вот я и работаю. Слава пока чаще радует меня, чем раздражает, и с нею лучше, чем без нее.