— Об Инквизиции подумаем потом… когда лампочка перегорит. А сейчас… Элла, ну пойми, я не могу тебя привлекать к оперативной работе. Я ведь даже не начальник отдела…
Отдел… Господи, хоть кто-то в нём ещё уцелел, кроме меня?
— Твердислав разрешит! — упрямо мотнула головой Элла.
Я не ответил и лишь крепче прижал её к себе. Время стремительно утекало, но пока что мы были вместе. И неважно, что ждёт нас впереди.
— Твердислав Владимирович… — начал было я.
— Всё знаю, — перебил меня шеф. — Прости, но у меня не было времени ждать твоего доклада. Я просмотрел твою память.
Н-да… Умом я понимал, что Твердислав поступил совершенно правильно, но в глубине души всё-таки лягушкой ворохнулась нелепая обида. То, что кто-то чужой смог войти в моё сознание, смотреть моими глазами, вспомнить то, что помнил только я… Это не слишком приятно.
Перехватив мой взгляд, Твердислав пожал плечами.
— Я всегда плачу за то, что взял, — сказал он — Информация за информацию. Для начала — посмотри вот на это!
Стена кабинета протаяла, и в образовавшемся проёме возникла картинка. Это не было полноценным магическим экраном, вывешиваемым в пустоте, но так создавать образы было куда проще.
Серое приземистое здание — один из бесчисленных корпусов оскольской промзоны. Склад, цех, мастерская — не принципиально. Таких сооружений в городе море, и это, на взгляд любого человека, ничем не отличалось от десятков своих близнецов.
Вот только мы были Иными.
Над крышей мерцала Тьма. Именно мерцала — клочья абсолютной черноты, как языки костра, плясали и рвались в низкое небо.
— Пламя… — заворожено пробормотал я.
Твердислав мрачно кивнул:
— Вот именно. Час назад "пятка" была активирована. Примерно через минуту возникло Чёрное Пламя. Мы едва-едва успели вывести оттуда людей.
— Что… это? — с трудом выговорил я, не отрывая глаз от экрана.
— Одно из зримых воплощений чистой Тьмы, — ответил шеф. — Очень редкое. За всю историю Иных оно было замечено лишь однажды — в Австралии.
Австралия… Единственный населённый материк, где почти не было Иных. Кажется, теперь я знал почему.
— Тёмный маг, укравший "пятку", надеялся с её помощью обрести силу, — медленно, точно в раздумье, произнёс Твердислав. — Его надежда оправдалась. Вот только получил он больше, чем хотел. Эту силу никто не в силах удержать. Никто не может ей воспользоваться. Такая сила просто перерождает своего владельца. Несчастный Волков сейчас — всего лишь дверь, врата, открытый шлюз. Сила "пятки" хлещет через него в наш мир…
Рука старого мага коснулась переплёта книги, лежавшей перед ним на столе.
Собравшись с духом, я решился наконец задать тот вопрос, который мучил меня уже не первый день:
— Твердислав Владимирович, что там написано?
— Слово, — ответил шеф. — На его поиски мой учитель потратил всю свою жизнь. Слово Алхазура… Заклинание, Шурка. Самое странное, какое только можно себе вообразить. Оно соединяет воедино Свет и Тьму. Немудрено, что Пресветлый Алхазур так и не решился им воспользоваться… Это тот случай, когда из лекарств допустимы только гомеопатические — подобное подобным. Действие артефакта может остановить только сила Тьмы. Агон мог бы уничтожить "пятку" без особого труда, но ему это даже не пришло в голову. А мы… Мы — Светлые. Этим всё сказано.
Помолчав, Твердислав добавил:
— Но очень редко бывает, чтобы в душе жили только Свет или только Тьма. Недаром мы так бьёмся за каждого из потенциальных Иных — ведь почти любого из них можно инициировать на Тёмную или Светлую сторону.
— "Светлый знает и понимает некоторые пути Тьмы, потому что ему случалось ошибаться и действовать так, как было нужно, а не как хотело сердце. Пройдя Тьму своих ошибок, но, не озлобившись и не потеряв надежду, он стал сильнее и остался Светлым…", — вспомнил я слова из "Кодекса чести Светлого".
— Так и есть.
— Зачем я вам нужен? — прямо спросил я.
Твердислав вздрогнул, но ничего не ответил.
— Я обычный Иной. Светлый маг четвёртого, на пике — третьего уровня, — продолжал я. — Таких в нашем Дозоре почти два десятка. Да, многие из нас куда слабее. Но ведь есть вы, есть Павел, Николай. С Кириллом мы равны, а Олег куда сильнее нас обоих вместе взятых. Почему именно я?
— Нужен тот, кто сможет, пусть даже ненадолго, соединить в себе Свет и Тьму. Стать бесцветным Иным.
Вот, значит, как…
— Это может любой Инквизитор.
— Нет. Инквизиция — это тупик. Они не соединяют Свет и Тьму — они их отрицают. "Сила Ночи, сила Дня — одинаково… фигня", — Твердислав чуть запнулся, явно подбирая цензурный синоним. — Можешь считать это официальным девизом Инквизиции… Ты вспомнил про Николая, Тёмного боевика Ночного Дозора? Он не носит серого балахона лишь потому, что никому там не нужен. Инквизиция — не место для Иных, ещё не наигравшихся в войну.