Позднее, лет двести назад, региональное бюро Ночного Дозора решило ссыльных вампиров — тех, кто выжил на голодном пайке, ведь лицензий им не выдавалось, а о донорской крови тогда даже не слышали — рассредоточить по стране, "дабы избежать преумножения упырей", как было сказано в приказе. Действительно, ссыльные повадились охотиться на простых оскольчан, и две жертвы были инициированы. Терпение лопнуло даже у неповоротливой Инквизиции, и с тех пор вампирских колоний в России больше не создавалось… Кстати, колония оборотней-волколаков в Тамбовской губернии существовала почти что до самого XIX века. Говорят, именно тогда и родилось знаменитое: "Тамбовский волк тебе товарищ!"
Ходят слухи, что поднадзорные, отбывая наказание, ухитрились нарыть под городом каких-то тоннелей, схронов, катакомб, где прятались от внимания Ночного Дозора, но пока что никто из нас этих катакомб не находил. Правда, точно такие же байки Иные постарше рассказывают и о схронах Светлых — одно время сюда были высланы из Москвы, Петербурга и Ярославля полтора десятка магов и волшебниц, виновных в незаконной реморализации людей. Как бы то ни было, то ли никто ничего не обнаруживал, то ли нашедший предпочитал не болтать.
Способствовали росту числа Иных и местные условия. Среди нас принято смеяться над человеческой наукой и техникой, однако не исключено, что именно загрязнение и повышенный радиационный фон вызывали мутации среди людей, и в результате появлялись те, кто чувствовал сродство к Сумраку. По крайней мере, среди без малого восьмисот Иных, зарегистрированных в городе, половине не было ещё и ста лет.
Я слышал, в нашем районе работала экспедиция из Москвы, проверяла гипотезу о том, что залежи руды в окрестностях города служат источником Силы или, как минимум, её естественным аккумулятором. Никаких результатов экспедиция не дала — руда из местных карьеров ничем не отличалась в магическом плане от той, что добывали, скажем, в Железногорске.
Тем не менее какие-то флуктуации Силы существовали. Я сам, выбираясь за город, не раз чувствовал места, где, казалось, рвётся ткань реальности, и Сумрак проникает в наш мир. Такие точки мы обычно использовали для обучения новичков — перейти грань между мирами там было не в пример легче…
Среди розыскников-оскольчан исключением служили двое — мы с Олегом. Командир, как я уже сказал, родился и вырос в Белгороде, где прошёл отличную школу в тамошнем Дозоре. Я же прожил свои двадцать два человеческих года на юго-восточной окраине Воронежа, в частном секторе ВАИ. Учился в ВГУ, поступив на экономфак, если честно, лишь для того, чтобы откосить от армии. Учеба шла ни шатко, ни валко, шансов на трудоустройство по специальности с каждым новым семестром не прибавлялось, и я особенно не старался. "Лучше красная морда и синий диплом, чем синяя морда и красный диплом" — сказано не мной, но с этой поговоркой я был абсолютно согласен.
А затем произошло событие, которое, как ни банально это звучит, навсегда изменило мою жизнь.
На последнем курсе я подрабатывал охранником в небольшом магазинчике в Северном районе. Деньги для студента — вопрос всегда болезненный, да и навыки, полученные за годы занятий единоборствами, хотелось проверить на практике.
Как бы то ни было, однажды вечером я пришел на работу — заступать на ночное дежурство. В торговом зале ещё крутились запоздалые покупатели. Я поздоровался с продавщицей Иринкой, кинул к ней за прилавок сумку со своими вещами — пара учебников, конспект и термос с кофе — и уже собрался было выйти на ступеньки покурить, когда один из покупателей неожиданно обратился ко мне:
— Молодой человек, — "Человек" прозвучало с неожиданной иронией, — можно вас на минутку?
Я лениво повернулся в его сторону. Высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти с пегой от седины головой стоял метрах в пяти от меня, возле самого выхода. Говорил он вроде бы негромко, практически шёпотом. Как я ухитрился его услышать?
— Вы меня? — осведомился я.
— Да вроде бы вас, — всё также тихо ответил он и нахмурился. Мне показалось, что он всматривается во что-то, плохо различимое в тусклом свете. Густые чёрные брови съехались к переносице.
Я машинально взглянул на эти самые брови, затем мой взгляд скользнул чуть ниже… Даже сейчас, спустя три года, я не скажу, какого цвета были у него глаза. Собственно, глаз я и не увидел — просто не успел. Две ослепительно белые, сияющие воронки на лице — вот что это было. Бешеное вращение, меня словно потащило вглубь — и чем глубже я погружался в эти тоннели, залитые ярчайшим светом, тем медленнее и тусклее становился окружающий мир.