Тем временем Кеша успел поправить одежду и выйти к нам на лестничную площадку. Оставалось только раскинуть вокруг нас всё то же заклятье незначительности, и можно приступать к беседе…
— Скажите, — начал я. — Вы были знакомы с ведьмой Марией Будинцевой?
Маг вздрогнул.
— Да, — ответил он. — Мы встречались с Машей почти полгода.
— Как часто?
— Ну… Когда как. То каждый день, а то раз в месяц. Да вон эта, — Волков презрительно кивнул в сторону Эльвиры, — может подтвердить. Мы пару раз пересекались.
— Прошу воздержаться от неуместных замечаний в адрес сотрудников Ночного Дозора, — одёрнул его я. — Когда вы видели Будинцеву последний раз?
— В ночь шабаша.
— Какого именно?
— А то сам не знаешь? Большого ежегодного, шестого июня.
— Шабаш длился почти всю ночь. Уточните время.
— Ну… Не знаю, я на часы не глядел. Уже ближе к утру. Мы вернулись в город, я поехал домой на трамвае, а Маша пошла пешком.
Так, ночью трамваи не ходят. Значит, расстались они уже на рассвете…
— После этого вы Будинцеву видели?
— Нет, конечно! Её же через несколько минут убили!
Что-то тут не чисто. Кеша ответил слишком быстро, точно у него заранее был готов правильный ответ.
— Я не говорю, что вы с Марией встречались. Но вы могли её видеть издали. Например, из окна трамвая…
Ещё не договорив, я понял, что попал в точку. Не знаю как, но Тёмный явно наблюдал за действиями своей подружки-ведьмы. Наблюдал, очень сильно желая сохранить в тайне результаты своих наблюдений.
— Не мог я её видеть! — категорично заявил маг. — Трамвай по проспекту идёт, а Маша пошла домой напрямую через дворы. Так что я не знаю, что она там творила.
— Вы сказали, что были знакомы с Марией Будинцевой полгода, — задумчиво произнёс я. — Скажите, при вас она совершала какие-либо магические действия?
Кеша взглянул на меня как на идиота:
— Слушай, дозорный, ты сам только что при мне совершил магическое действие! Естественно, совершала, мы же Иные!
— А какие именно заклятья она предпочитала? — не обращая внимания на оскорбительный тон, поинтересовался я.
Маг задумался.
— Разные. Незначительность, иногда — Паранджа, другие… Маша ведь, если честно, практикующей ведьмой не была. Так, по мелочи колдовала… для души…
— Что она обычно применяла по отношению к людям?
— Ничего не знаю! — поспешил откреститься маг. — Если и было что-то незаконное, то я не в курсе. И вообще, Тёмный на Тёмного доносить не обязан!
— А никто и не говорит, что до шестого числа были нарушения, — ответил я. — Мария мертва, ей ваши показания повредить уже не смогут. Меня интересует другое: она пыталась использовать какие-либо нестандартные заклятья?
— Да нет, ничего необычного. Чему в конторе учили, то она и делала.
— В конторе?
В глазах Тёмного появилась лёгкая паника.
— Ну да… — ответил он. — На курсах подготовки при Дневном Дозоре.
Интересно… Что-то я никогда раньше не слышал, чтобы Тёмный молодняк называл курсы "конторой". Обычно они выражались — "школа". Вообще-то "контора" — это место, где работают или служат, но никак не учатся.
— А чему именно там учили? — продолжал давить я.
— Не помню, давно заканчивал, — отмахнулся Волков. — Если хочешь, обратись к своему начальству, пусть пошлёт запрос и поинтересуется нашей программой обучения… И вообще, есть какие-то конкретные претензии?
Я покачал головой.
— Ну тогда желаю здравствовать, я пошёл! — воодушевился Кеша. — Или мне наших вызвать, из Дневного Дозора?
Вот этого стерпеть уже было нельзя. Вежливость вежливостью, но задета уже честь дозорного!
— Если бы у нас были бы конкретные претензии, мы беседовали бы совсем в другом месте, — ледяным тоном произнёс я. — Пока что вас никто ни в чём не обвинял.
— Ага, знаем-знаем! — фыркнул Тёмный. — "Отсутствие вашей судимости — это не ваша заслуга, а наша недоработка", "вопросы здесь задаём мы", и всё такое! Ты в ЧК раньше не служил, дозорный? Или в нашей родной ментовке?