— Ну да, — кивнул Агон. — Ты впервые за все эти дни решил унизиться до просьбы, Твердислав? Или это — только способ проинформировать меня о своих намерениях? Но учти, пока что мне не ясно, с какой стати я должен вам верить. Всё, что я вижу — это вот этот вихрь. Ты ведь не станешь отрицать, что он — ваша работа?
— Александр пойдёт туда, — резко бросил шеф. — И попробуй только его остановить!
— Ладно, пусть идёт. Не понимаю, правда, зачем, — Агон сокрушённо покачал головой. — Это твой сотрудник, ты и распоряжайся его жизнью. Но тогда и я имею право послать кого-то из Тёмных, верно?
— Посылай, — согласился Твердислав. — Но только не выше третьего уровня. Это справедливо, Агон! Даже не вздумай спорить!
Главе Дневного Дозора наверняка хотелось бы сейчас многое сказать своему Светлому коллеге, но он смолчал. Похоже, Агон прикидывал, кто из его подчинённых годится для этой миссии.
— Хорошо, будь по-твоему, — наконец произнёс он. — Пойдёт…
— Пойду я! — Из расступившегося Сумрака шагнула Эльвира и встала рядом со мной.
— Вот уж ты точно никуда не пойдёшь! — раздражённо бросил Агон. — Раз вы заговорили о справедливости…
— Светлый Твердислав, — перебила его Эльвира. — Я прошу уволить меня!
— Да будет так! — торопливо ответил шеф. — Вольнонаёмная Шахова, с этого момента вы исключены из рядов Ночного Дозора.
— Было сказано, что пойдёт один из Светлых и один из Тёмных, — торжествующе глядя на Агона, сказала Эльвира. — Я — вампир. А вампир не может быть Светлым по определению. Работником Ночного Дозора я тоже не являюсь. Так что никаких препятствий для меня больше нет.
— Мы не в суде, — ответил Тёмный. — Дурной казуистикой вы ничего не добьётесь. Я не согласен.
— Прекрати, Агон! — Твердислав взмахнул рукой, указывая на разворачивающееся за нашими спинами светопреставление. — Ты что, сам не видишь? Это не по зубам ни тебе, ни даже Великому Завулону! Использовать "пятку" ты не сможешь. Это она использует тебя! Мы можем только уничтожить её — если хватит сил. И тут уже не важно, кто Светлый, а кто Тёмный. Пусть ребята идут вместе. Вдвоём у них есть шанс.
Агон снова покачал головой.
— Я тебе не верю, Твердислав! Даже сейчас ты всё-таки думаешь о своей войне, а не о том, как обуздать эту силу. Вспомни, для чего ты использовал карт-бланш Инквизиции? Если хочешь, пусть идёт твой Яковлев и берёт с собой эту сумасбродку. Но тогда от Дневного Дозора пойдёт…
Назначить нам провожатого глава Дневного Дозора не успел. Прямо на наших глазах "воронка" ускорила своё вращение и двинулась прямо на нас.
— Хватит торговаться! — крикнул Твердислав. — Александр, ты помнишь заклинание?
Я неуверенно кивнул.
— Тогда — действуй!
"Воронка" нависала уже над самыми головами. Сейчас она уже не казалась тем странным пульсирующим образованием, что крутилось над головой у Юрия. Её чёрно-серые стенки мчались по кругу так быстро, что казались замершими на месте.
Мы шагнули вперёд
— Сила… — заворожено выдохнула за моей спиной Эльвира. — Сколько силы…
Чем ближе мы подходили, тем лучше можно было разглядеть основание воронки — узкий конус, начинавшийся от самой земли. И за ним сквозь мутную круговерть бешено вращавшихся потоков Силы отчётливо виднелась человеческая фигура, шедшая вслед за вихрем.
Кеша Волков.
— Элла, задержи его! — крикнул я.
Всё произошло очень быстро. Вампирша бросилась к Волкову, обходя вихрь по широкой дуге. Маг заметил её и успел вскинуть руки для "щита", но не успел — Эльвира прыгнула на него, сбивая с ног. Падая, маг чиркнул рукой по краю "воронки" — и в ту же секунду неведомая сила втянула их обоих внутрь.
Не раздумывая, я кинулся вслед за Эльвирой — прямо в бешеную круговерть вихря.
Позднее, когда можно было обдумать те события, я сам не мог понять своего поступка. Сила, с которой мы столкнулись, был однозначно смертельной для любого Светлого — и моя смерть была бы далеко не самой лёгкой. Как и все дозорные, я слышал много рассказов о том, что делает со Светлыми выброс инферно. Почему я тогда уцелел? Было ли дело в загадочных свойствах "нетипичной воронки", хранила ли меня та "бесцветность", о которой говорил Твердислав — не знаю, и вряд ли когда-нибудь смогу узнать.
Изнутри "воронка" оказалась куда больше, чем можно было подумать, глядя со стороны. Как и у природных вихрей, внутри неё был участок свободного пространства, и на этот пятачок метров пяти в поперечнике вынесло всех троих. Эльвира стояла, опустившись на одно колено, и очумело трясла головой. У её ног стонал и слабо копошился, пытаясь встать, Кеша — то ли ему путешествие сквозь стенку вихря обошлось дороже, чем нам, то ли Элла слегка погорячилась при задержании.
А в самом центре примерно в метре над землёй плыла "пятка". Я впервые видел её человеческим взглядом. Жёлто-серая кость окаймляли размахрившиеся лохмотья кожи, а среди них мерцала искорка золотой прожилки — она мерцала даже в том глубоком полумраке, который окружал нас.
— Кошмар! — пробормотала Эльвира. В центре "воронки" стояла абсолютная тишина, и я отчётливо слышал каждое её слово. — Думала, разорвёт! Сколько Силы… Сможешь её остановить?
— Да, — без особой уверенности в голосе ответил я. — Приготовься, начинаю.
Элла поднялась на ноги и подошла к "пятке".
— Подожди! — сказала она. — Ты уверен, что это нужно делать? Здесь прорва Силы! Мы сможем сделать всё, что захотим! Исполнить любое желание! Тут хватит на всё, что угодно!
— Мы не сможем её использовать, — ответил я. — И что ты хочешь сделать?
Несколько секунд Эльвира молча разглядывала артефакт.
— Я хочу стать человеком… — услышал я её шёпот.
Я не успел её остановить.
Пальцы Эльвиры коснулись "пятки".
Фигура девушки раздвоилась. Одна Элла медленно оседала на землю, но вторая, серая и размытая, шагнула вперёд и вбок. Она успела сделать три шага, обходя артефакт по быстро скручивающейся спирали, прежде чем из "пятки" навстречу вырвался такой же мутный серый сгусток — вырвался, на секунду слился и также резко втянулся обратно внутрь.
Вторая Эльвира неподвижно лежала на земле.
— Дура.
Волков стоял в метре от меня. Он был бодр и свеж, точно не его полминуты назад оглушило прохождение. Перехватив мой взгляд, он равнодушно повторил:
— Дура. Нашла, чего пожелать. Нашла, чем воспользоваться. Вот и получила. Давно мёртвая. Теперь умерла совсем. Как человек.
— Кто ты? — спросил я. Здесь, в центре пространства, изломанного и скрученного потоками Силы, я не мог взглянуть сквозь Сумрак. Но мне и не нужно было видеть чужую ауру.
— Я? Он? — поинтересовался тот, кто был Кешей Волковым. — Он — не знаю. Не интересно. Я…
Он замялся.
— Имя… Было давно. Сейчас не нужно. Я — просто есть. Снова живу. Тебе этого хватит.
Я чувствовал лишь безмерную усталость. Больше не было сил ни для горя, ни для страха, ни даже для любопытства. Быстрей бы всё это кончилось.
— И это всё затеял ты… Зачем?
Глаза моего собеседника блеснули.
— Я ушёл вглубь, когда на севере ещё лежал ледник! Был враг — такой же, как ты. Светлый. Мы дрались, он проиграл. И я — тоже. Он утащил меня с собой! Я ждал, долго. Копил силы. Искал путь. Знал — найдут кости. Ловушка. Умный — не тронет. Сильный — не поддастся. Слабый — бесполезен. Попался он, — Древний маг ткнул себя пальцем в грудь. Точнее, ткнуло его новое вместилище, тело Кеши Волкова.
За тысячи лет, проведённые в Сумраке, Тёмный явно отвык говорить вслух. Но сейчас он нуждался в слушателе — и зрителе, способном оценить зрелище.
— Все хотят силу, — продолжал маг. — Все хотят власть. Он тоже хотел. Взял. Получил, что хотел. Но не так, как хотел! Его нет. Есть я.