Стихийным бедствием воспользовались илоты — полузависимые земледельцы, угнетаемые и эксплуатируемые еще многочисленными спартанцами. Восстание охватило не только Лаконию, но и соседнюю, также захваченную спартанцами область — Мессению. Десятки тысяч необученных и плохо вооруженных илотов вступили в отчаянную борьбу с несколькими тысячами спартанцев, для которых убивать было ремеслом. Теперь, когда под угрозой оказалось существование спартанского государства, никто уже не думал о дальнем походе.
Предоставленный самому себе Фасос, несмотря на мужественное сопротивление, капитулировал весной 463 г. до н. э. Побежденные были вынуждены разрушить стены своего города, выдать корабли, покрыть расходы победителей и отказаться от фракийских владений. Таким образом, афиняне неплохо заработали па этой войне. Однако их манили и прибрежные македонские земли. Здесь также находились рудники, которые, как говорили, ежедневно дают царю Александру талант чистого дохода. Играя на ненасытной жадности афинского народа, враги Кимона и выдвинули свое абсурдное обвинение: вождь был обвинен, поэтому не занял район горных разработок, другой стороны, самовольное развязывание конфликта. Могущественным царем свидетельствовало бы только о легкомыслии Кимона и независимо от его результатов повлекло бы за собой обвинение со стороны тех же самых людей: вождь ни во что не ставит права и привилегии народного собрания, принимает единоличные решения, как тиран, навлекает на Афины большую опасность только для того, чтобы удовлетворить свое тщеславие.
Остров Фасос являлся одним из самых богатых государств — членов Морского союза. 15 лет назад он вступил в него добровольно и охотно принял афинское руководство. Союз должен был быть объединением равных с равными. Демократическое устройство Афин, казалось бы, гарантировало это условие. Однако вскоре по вине Афин и других союзников возникли и стали множиться недоразумения.
В момент создания организации было принято решение, что каждое из государств будет вносить определенную сумму, называвшуюся «форос», в общую казну. Величина взноса, определенная Аристидом, зависела от состоятельности участника союза. Позднее происходили определенные изменения, по так, чтобы в сокровищницу на острове Делос ежегодно поступало около 460 талантов. Когда прямая угроза со стороны персов миновала, многие союзники постарались уклониться от этой обязанности, равно как и от предоставления определенного числа людей и кораблей для военных походов. Однако афиняне были непреклонны. Они силой изымали взносы и принуждали к предоставлению в их распоряжение воинских контингентов. Чтобы избежать последнего, большинство государств предпочитало платить дополнительные взносы на афинские вооружения. Благодаря этому Афины построили большой флот, союзники же, не имея собственного, вынуждены были соглашаться на все требования руководителя, открыто стремившегося к превращению добровольной организации в государство, подчиненное Афинам. Еще до Фасоса другой остров — Наксос — пытался выйти из союза и был жестоко наказан.
Но не была ли победа над островитянами свидетельством дискредитации великой идеи? Уже начало оформляться то политическое единство, которое в дальнейшем могло бы стать основой всегреческого государства, если бы строго соблюдался принцип равноправия и уважения всех союзных государств, больших и маленьких, демократических и олигархических. Но у великой идеи были могущественные враги: эгоизм, великодержавные амбиции и жадность афинского народа, а также честолюбие и недальновидность афинских политиков. С этой точки зрения Перикл и Кимон — истец и ответчик на процессе 463 г. — мало чем отличались друг от друга.
Сестра Кимона и новые течения в живописи
Афинское общественное мнение обратило внимание на сдержанность Перикла во время суда над Кимоном. По городу пошли гулять слухи. Рассказывали, что незадолго до начала судебного заседания в двери Периклова дома постучала Эльпиника, в то время уже расставшаяся с Каллием. Перикл, еще не женатый, пользовался славой знатока женской красоты. Эльпинике же он сказал с усмешкой: «Слишком уж ты стара, чтобы решать такие дела». Действительно, сестре Кимона было уже около 50 лет. Однако тот факт, что женщина, некогда слывшая первой красавицей Афин, пришла к нему с просьбой, чрезвычайно польстил молодому политику: все еще помнили, как великие художники прославили и увековечили ее красоту.