Вскоре оказалось, что Кимон проявил себя не лучшим политиком. Голосуя за посылку отряда и возглавив его, он сам готовил себе погибель. Уже через несколько месяцев, поздней осенью 462 г. до н. э., корпус Кимона вернулся на родину, хотя Ифома все еще оборонялась. Спартанцы заявили, что уже не нуждаются в посторонней помощи. Это была неправда, ибо воинов других государств они просили остаться. Причину такого отношения к афинянам нетрудно угадать: спартанцы опасались, что солдаты демократического государства войдут в соглашение с повстанцами и вообще со всеми илотами. Опасения эти были обоснованы, ибо в отсутствие Кимона демократы в Афинах одержали большую победу.
Уже давно объектом яростных нападок Эфиальта стал ареопаг — совет бывших архонтов. Так называлась скалистая и труднодоступная гора на западе от Акрополя, где часто проходили заседания ареопага. Члены его исполняли свои обязанности пожизненно и имели весьма широкие права. Совет являлся главной опорой аристократов и богачей, поскольку архонтов избирали только из их числа. Эфиальт стремился подорвать влияние ареопага, постоянно подавая в суд на отдельных его членов за нарушение закона. Но только поход Кимона на Пелопоннес дал демократам возможность нанести решающий удар. Отсутствие вождя уже само по себе облегчило проведение политической кампании. Не менее важным явилось и то, что вместе с Кимоном на помощь Спарте отправились тысячи его сторонников, ибо гоплитами были представители высших и средних классов: только они были в состоянии купить полное вооружение. Таким образом, летом 462 г. до н. э. перевес в народном собрании получили бедные граждане, обычно служившие легковооруженными воинами, лучниками или гребцами на триерах. Поскольку в то время (дело было уже после захвата Фасоса) афиняне не вели никакой морской войны, почти все бедняки, являвшиеся, естественно, горячими сторонниками демократов, оставались в городе.
Законы, предложенные народному собранию Эфиальтом и Периклом, были приняты. У ареопага отобрали почти все его полномочия. Он вел теперь только некоторые судебные дела: об умышленном убийстве и членов вредительстве, отравлении и поджогах. Кроме того, ареопаг наблюдал за оливами — священными деревьями богини Афины — и судил тех, кто осмеливался их срубать, а также за священными округами божеств по всей Аттике. Зато все остальные ответственные привилегии ареопага перешли к совету пятисот, частично к народному собранию и судам. С этого момента именно совет пятисот следил за соблюдением законов и привлекал к ответственности виновных в их нарушении. Каждый гражданин имел право представить в него жалобу на чиновника. В определенных случаях совет мог приговаривать не только к штрафу и тюремному заключению, но и к смерти.
Напрасно пытался Кимон добиться отмены уже принятых законов. Демократы защищались и атаковали, не стесняясь в средствах. Снова ожили и стали распространяться отвратительные сплетни об Эльпинике. Их отзвуки мы еще слышим в комедии, созданной несколько десятилетий спустя: «Кимон был человек неплохой, но вот беда, очень уж любил выпить, да и поступал легкомысленно. Кроме того, часто ночевал в Спарте, оставляя свою Эльпинику одну-одинешеньку»[27].
Но что действительно больше всего повредило Кимону, так это бесславное возвращение из-под Ифомы. Теперь демократов охотно слушали даже те, кто еще совсем недавно считал себя сторонником Кимона. Демократы говорили: «Спартанцы нас оскорбили. Наконец-то показали, что они о нас думают: считают нас людьми, способными на любую подлость и предательство. Чего же стоили все попытки Кимона подружиться со Спартой? Если даже он, самый, горячий ее сторонник, встретил подобный прием, то как бы спартанцы поступили со своими противниками? Нет, Кимонова политика была бессмысленной». Поэтому, когда весной 461 г. до н. э. демократы обратились к народному собранию с вопросом о том, стоит ли проводить «суд черепков», ответ был утвердительным. В результате Кимон отправился в десятилетнее изгнание.
Вскоре Эфиальт пал жертвой подлого убийства. Следствия никто никогда не проводил и преступников не нашли. Конечно, и тогда, и позднее сторонника демократов утверждали, что убийцы принадлежат к лагерю олигархов: они мстили за изгнание Кимона. Коварная рука поразила человека, уничтожившего всевластие ареопага и укрепившего права народа. Но были и другие мнения: «Убийцу не схватили, потому что не хотели этого сделать. У власти сейчас демократы, значит, на них прежде всего и лежит вина за промедление и нерасторопность. После смерти Эфиальта демократов возглавил Перикл. Если кому-то преступление и принесло выгоду, то прежде всего ему».