Об этом думал Перикл, ясно сознавая, что иная тактика, кроме оборонительной, погубит Афины.
Военные действия начались весной 431 года в Беотии.
Союзники Спарты фиванцы ночью напали на Платеи, близ границ Аттики. 300 гоплитов проникли в город с помощью местных олигархов, но уже утром жители Платей, верные союзу с Афинами, перебили захватчиков. Мир, однако, был официально нарушен, и ответственность, таким образом, ложилась на Спарту.
Афины тем не менее проявили сдержанность. Они арестовали всех беотийцев, находившихся в то время в Аттике, перевезли часть населения Платей в Афины, но от наступления на Беотию воздержались.
В мае Архидам собрал на Коринфском перешейке войска Пелопоннесского и Беотийского союзов. 60 тысяч гоплитов, то есть две трети боеспособного населения, готовились вторгнуться в Аттику. Царь попытался в последний раз предотвратить кровопролитие, надеясь, что реальная угроза заставит Афины пойти на уступки. Но в Афинах не желали слышать о мире. Незадолго до этого Народное собрание одобрило предложение Перикла не принимать послов Спарты, если она выступит в поход. Посланца Архидама Мелесиппа не пустили в город и, даже не выслушав его, приказали в тот же день покинуть пределы страны. А чтобы он ни с кем не общался, его сопровождали до самой границы. Молча проделали они недолгий путь, и, лишь прощаясь с провожатыми, посол печально промолвил: «День этот будет для эллинов началом великих бедствий».
Архидам приказал войскам наступать.
Едва известие дошло до Афин, Перикл немедленно призвал жителей Аттики укрыться в городе. Он советовал не жалеть о разоренных полях и виноградниках, ибо деревья, обрезанные и срубленные, скоро вырастают вновь, а вернуть назад погибших невозможно. Единственное, чего он опасался, так это расположения к нему спартанского царя. Связанный с Периклом узами гостеприимства, Архидам мог не тронуть его владений и вызвать, сам того не желая, подозрения у афинян. Перикл признался Народному собранию, что Архидам — его друг, но это никак не отразится на Афинах, и, даже если его земли останутся нетронутыми, он уступит их государству, чтобы никто не думал, будто Перикл пользуется какими-нибудь привилегиями.
В город переселили женщин и детей, на Евбею переправили скот. Возы и телеги с домашним скарбом заполнили улицы Афин. На всех свободных площадях соорудили бараки. Беженцы нашли пристанище, кроме того, у друзей и родных, а также в храмах. Когда пелопоннесцы расположились лагерем у Ахарн, в десяти километрах от Афин, и на глазах граждан принялись сжигать деревни, опустошать поля и виноградники, демос заволновался. Все способные носить оружие требовали, чтобы их повели в бой. Друзья просили Перикла не медлить, соперники обвиняли в нерешительности; в театре распевали насмешливые песни, в которых издевались над его командованием, называя Перикла трусом и предателем. Особенно рьяно нападал на него владелец кожевенной мастерской Клеон, возглавлявший городскую бедноту и помышлявший о том, чтобы свергнуть Перикла, как вождя демократов, и самому занять его место. Комический поэт Гермипп злорадствовал:
Перикл стоял на своем. Он отмалчивался сам и не позволял говорить демосу. С тех пор как враг вторгся в Аттику, суды и Народное собрание не собирались, и Перикл, по существу, правил самолично, лишив демос возможности принимать необдуманные решения. «Как кормчий на корабле, когда в открытом море поднимется ветер, приведя все в порядок, натянув канаты, действует по правилам искусства, невзирая на слезы и просьбы испуганных пассажиров, страдающих морской болезнью, так и Перикл, заперев городские ворота и расставив везде караулы для безопасности, руководствовался своими соображениями, мало обращая внимания на негодующие крики и недовольство граждан» (Плутарх).
Перикл выжидал. Он отправил сто триер с тысячью гоплитов вокруг Пелопоннеса. Афиняне опустошали прибрежные районы, разрушали деревни и маленькие города, но едва появлялись спартанские отряды, они поспешно грузились на корабли и плыли дальше.
Расчет Перикла оправдался. Спустя всего лишь месяц войска Архидама покинули Аттику и, возвратившись в Пелопоннес, разошлись по своим полисам.