Перикл был избран стратегом в тот же год, когда Кимон покинул Афины; ему сразу же доверили строительство Длинных стен — сооружений, соединивших под своей защитой Пирей и Афины на протяжении всех сорока стадий пути. Таким образом он продолжил дело Фемистокла, который говорил, что Афины никто не победит ни силой, ни измором, пока у них будет выход к морю через Пирей — главный военный и торговый порт Афин. Тогда же Перикл начал участвовать в военных походах, хотя и до этого бывал в сражениях и не раз отличался личным мужеством и полководческим мастерством.
Он был красив, но избегал женщин, а женившись на вдове своего родственника, стал и вовсе недоступен для них, полагая, что женщины — это всего лишь развлечения, на которые занятому государственному человеку не стоит тратить время.
Он и Сократа убеждал в этом, говоря:
— Женившись, человек освобождается для важных дел. Так что поскорее женись, Сократ. И всё то время, что ты проводишь с гетерами, ты употребишь с пользой для себя и для Афин.
— Для Афин будет полезнее, если я ничего не стану делать для них, — отшучивался Сократ. — А для себя я нахожу много пользы в домах гетер — там много вина, хорошая еда, веселье, ласки. Один мудрый человек сказал: надо соблюдать здоровый образ жизни, укреплять постоянно своё здоровье, чтобы затем растрачивать его в любовных утехах.
— Ты, конечно, наговариваешь на себя, говоря о любовных утехах, — заметил Перикл. — Тебе, как я давно приметил, присущи лишь две страсти: ты крошишь и шлифуешь камни и изводишь в спорах всех встречных. Как каменотёс — ты кормишь себя. А чего ты достигаешь спорами, Сократ?
— Тоже кормлю себя, — ответил Сократ. — Но не тело кормлю, а душу. Душа ведь питается мыслями, как чрево — вином и сыром. Кто питает одно тело, у того хиреет душа.
— А кто питает только душу?
— У того хиреет тело, — засмеялся Сократ — ответ был так очевиден. — Но с душой мы обретаем вечность, а с телом едва доживаем до восьмидесяти... Вот и суди, что важнее — питать душу или питать тело. Но лучше одновременно насыщать и душу и тело.
— Стало быть, ты всю жизнь будешь каменотёсом и софистом, — заключил Перикл.
— Нет, — возразил живо Сократ. — Из каменотёса я стану скульптором, ваятелем, а из софиста — философом.
— Философом? Это что же? Объясни, — попросил Перикл.
— Софист — просто мудрый человек. У него на всё есть ответ и доказательство. А философ — любит не просто мудрость, но истинную мудрость, он любит в мудрости истину и овладевает искусством обнаруживать её, а не только искусством убеждать других в том, что ему выгодно.
— Теперь я понял, почему жаловался на тебя Анаксагор, — ты донимаешь его вопросами о способе обнаружения истины. Так?