— Сократ сказал мне: «Ползай в пыли на коленях перед судьями и рыдай — только так ты спасёшь Аспасию».
— Никогда! — откачнулась и выпрямилась Аспасия. — Нет, нет, никогда! Что за глупость тебе сказал Сократ! Я накажу его. Как у него только язык повернулся: ползай в пыли и рыдай... Чтобы такое да сделал Перикл?! Так унизиться? Никогда, Перикл, никогда! Я отдала тебе жизнь, и я приму смерть ради твоей гордой славы. Ты велик, ты мудр, ты создал великое эллинское государство... Ты уйдёшь из жизни с этой славой, ни разу не споткнувшись. А чтоб в пыли и рыданиях предстать перед неблагодарной толпой — не смей! Или я покончу с собой. До суда. Нет Аспасии, нет суда, нет позора. Я говорю это серьёзно.
— Но другого способа спасти тебя нет, — сказал Перикл, опустив голову ещё ниже, так что кисти рук его оказались на затылке, большие кисти сильного мужчины, привыкшего держать в руках оружие.
— И не надо, — ответила Аспасия.
Утро начиналось плохо — с мороси, с тумана, и ветер был холодный, с северных гор. Перикл всю ночь не спал, Аспасия слышала, как он бродил по дому, она же спала и не спала, поднялась задолго до рассвета, разбудила служанок, приказала готовить горячий сытный завтрак — не брать же было с собой на Ареопаг узелок с едой, хотя многие так и поступят: суд будет длиться с утра до вечера. Сама возилась на кухне, поджаривая лепёшки с сыром и вталкивая в солёные оливки ореховые ядрышки — такие оливки любил есть Перикл, запивая их козьим молоком.
Из дома Перикл и Аспасия вышли вместе. У ворот их уже поджидали два вооружённых скифа, которые должны были сопровождать Аспасию до места суда, до Ареопага. Здесь же их ждали друзья — Гиппократ, Геродот, Сократ, Фидий, Лисикл и Полигнот.
И скифы, и друзья выступили из тумана, как только супруги вышли за ворота, хлопнув калиткой. Их сопровождали двое слуг — они несли с собой раскладные стулья, подстилки под ноги и тёплые плащи для хозяев на тот случай, если задождит, и кувшины с питьём: для Перикла вино, для Аспасии — сладкую медовую воду. Слуги сопровождали и друзей Перикла и Аспасии. Кроме дифров, одежды и питья, они прихватили и съестное: орехи, лепёшки, жареные каштаны, оливки. Слуги Полигнота взяли из дому даже медный котелок с кашей, намереваясь, очевидно, разогреть эту кашу на костре где-нибудь на холме Ареса. Из всех пришедших не было слуг только у Сократа, потому что их у него не было. Сократ сам нёс свёрток с ячменными лепёшками, которые испекла ему накануне Мирто.
— Вот славно, — сказал Сократ, указывая на скифов. — Они нас охраняют, никто на нас не нападёт.
Было ещё рано, время третьих петухов, рассвет едва пробивался сквозь густой туман.
— Хорошая погода! — пробасил, выныривая из тумана, Продик. — Туман и дождь в начале дня — к удаче.
Едва они вышли из переулка на улицу, которая вела к Агоре и к Акрополю, как их догнал Алкивиад, от которого, как все заметили, сильно пахло вином и благовониями, из чего нетрудно было заключить, что он только что покинул пир. Алкивиад крепко обнял и расцеловал свою тётку — он, должно быть, ещё плохо соображал, что перед ним его родственница, а не просто прелестная женщина.
— Хватит, — сделал ему замечание Перикл и обратился к Сократу: — Ты бы, Сократ, взял его себе в ученики: Алкивиад мало что знает из наук, разве что науку владения оружием. Нынешние молодые люди тем только и занимаются, что упражняются в палестрах, а по ночам устраивают попойки. — Перикл сделал паузу, поняв, что говорит с излишним раздражением, что было неуместно, и добавил, обращаясь по-прежнему к Сократу: — Обещай также, что будешь ему наставником, когда меня не станет. Словом, будь его учителем. Я стану тебе платить за это. — Сказав это, Перикл выполнил просьбу Аспасии: минувшим вечером, когда разговор о предстоящем суде был исчерпан, она сказала Периклу, что хотела бы сделать что-нибудь приятное для друзей перед возможным расставанием. «Сократ так беден, что уже целый год носит один и тот же плащ. Хорошо бы назначить ему какое-нибудь достойное содержание. Фидию надо бы для отдыха устроить длительное путешествие — он так много трудится, что может заболеть. Так утверждает Гиппократ. Самому же Гиппократу нужен хороший дом — он ютится у бедных друзей. Софокла надо избавить от службы в казначействе, которой он отдаёт слишком много времени и терпит из-за неё всякие обидные нарекания. Боюсь, как бы и его не привлекли к суду по какому-нибудь обвинению. А между тем он великий поэт. Творцам нужен обеспеченный досуг для творчества. Следует позаботиться об этом. Обещай, Перикл».