- За последние три часа машин много выезжало?
- А что? - солдат напрягся. - Никто вроде не выезжал. Сейчас глянем, конечно, в журнале...
Поднявшись по спружинившим под весом металлическим ступенькам, мы вошли в хорошо протопленную комнатушку с двумя стульями, столом и кроватью. Жар от печки крепкому сну видимо не мешал, потому как второй номер, спавший на кровати спиной ко входу, на скрип двери не отреагировал.
Тетрадка в клетку с расчерченными под линейку графами, которую солдат сначала просмотрел сам и затем протянул мне, записей о въезде-выезде автотранспорта позднее восьми вечера не содержала. Поблагодарив, я уже было собрался отправиться обратно, как в голове сработал тревожный зуммер:
- А учёт автомобилей личного состава ведётся? - спросил я, подразумевая отсутствие в журнале записей о недавнем проезде моего Таксона.
- Нет, а зачем? - удивился солдат и ткнул пальцем в сторону бумаг на стене. - Списки разрешенного личного транспорта у нас есть, его проезд мы не фиксируем. Записываем только чужаков. А служебный...
- ...на КП в части, - я закончил фразу говорившего. - Так, выезжал кто-то на служебном или личном?
- Ну, пару машин было... - солдат начал перечислять, глянув на часы и еще раз на стенку. - Таксон ваш и Шкода потом за ним где-то через полчаса.
- Может напарник в курсе? - я продолжал спрашивать, в надежде получить больше информации.
- Нет, он тогда спал. Сейчас моя очередь. Мы по четыре часа стоим. Других не было. Только эти две. Шкода пока не возвращалась.
- Номер, цвет есть? Кто за рулем был?
- Серебристая, номер не запомнил, - солдат замялся. - Я как раз по телефону разговаривал, внимание не обратил. У нас их три штуки в списке, все одного цвета.
Сфотографировав на всякий случай табличку на стене, я вышел на улицу: может оно, а может и нет... Проверить, кто выезжал, не так уж и сложно. Машины известные, владельцы все со мной служат. Но, выяснить, по понятным причинам, получится только утром. Быстрее никак - два автомобиля из трех обычно хранятся в гаражах. Если нужная машина раньше вернётся - солдат пообещал сбросить номер в сообщении.
Потыкавшись в сугроб, кое-как развернулся и поехал назад. Возле дома припарковался, забрал карабин с заднего сидения и направился к своему подъезду. Пока поднимался, продолжал на автомате прокручивать события вечера, пытаясь обнаружить новые зацепки. Соответственно - отвлекся и расслабился. И зря. Рядом с квартирой меня ждали.
На площадке пятого этажа - прямо на ступеньках - сидел Макс.
Глава 29 - Квартира
Неожиданная встреча. На ловца и зверь бежит. Как-то странно: сначала морозится и не открывает дверь, теперь сам приходит...
- Что случилось? - голос медика прозвучал тише обычного.
- А ты как думаешь? - оставаясь на лестничном пролете спиной к окну, я сместился в сторону - кто знает, какие тараканы там сейчас в голове... На оружие реакции ноль. Хотя, непосредственной угрозы нет: карабин в руке - стволом вниз.
- Приглашаю в гости... - Макс проигнорировал заданный с издёвкой вопрос и, поднявшись со ступенек, кивнул в сторону своего подъезда.
Хм. Странная инициатива побеседовать, когда на часах два ночи. Учитывая неудачную попытку завязать разговор на заправке и последующее молчание в машине.. Ну ок, попробуем пообщаться. Только вот не знаю, не задумал ли мой друг чего плохого... Что могло измениться с момента возвращения из города? Почему зовёт к себе? Если знает, что Юрка и Лена разговору не помешают, то логичней было бы напроситься в гости и уже там проворачивать грязные делишки. Дать расклады, выдвинуть требования или поставить ультиматум - надавить, если стоит такая задача. Либо - при необходимости убрать ненужного свидетеля - инсценировать очередное самоубийство. Но, нет...
Так или иначе, терять мне особо нечего: понадобится пристрелить двуличного гадёныша - нажму на спусковой крючок не задумываясь, если это поможет вернуть семью. Если...
Я демонстративно сдвинулся, сменил позицию и, соблюдая дистанцию, пропустил сослуживца вперед. Тот молча начал спускаться по лестнице. Хлопнув дверью, вышли на улицу и, всё также не говоря друг другу ни слова, направились к обители медика в соседнем подъезде.
Однокомнатную квартиру назвать уютной было сложно. И еще сложнее было представить, что Макс прожил в ней почти шесть месяцев. И дело не в голых, с дешевыми обоями, стенах или окне, наполовину заклеенном журналами хорошо знакомой тематики, и тем более не в одинокой лампочке на проводах под потолком вместо люстры - в таких спартанских условиях жили многие холостяки в части. Удивляло и настораживало другое.