Вслед за автоматчиками на крылечко вальяжно вынес объемистое брюхо невысокий лысый мужичок с огромными висячими усами.
— Ого, кого я вижу! — делано восхитился усачок. — Никак многоуважаемый господин Нахамсон вернуться решил? А кто это с ним? Ой! Неужели сам Моряк соизволил почтить нас своим присутствием?
— Хавальник свой вонючий завали, Кислый! — холодно процедил Моряк. — Совсем рамсы попутал?
— А… извини, Моряк! — стушевался усач. — Занесло!
— Бывает! — без улыбки кивнул Моряк. — Хозяина своего позови — с ним говорить буду.
— Сейчас не могу. Он речугу перед народом толкает! — показал на балкон Кислый. — Но вроде недолго осталось, минут пять, не больше.
Усач не ошибся — вскоре балкон опустел, и толпа быстро рассосалась с площади. Люди расходились крайне поспешно, не пытаясь на месте обсудить услышанное.
— Что это было? — негромко спросил у дяди Толи Пашка.
— Бритва очередной свой гениальный указ читал, — шепотом ответил старик. — Он это дело любит — перед публикой выпендриться. Почти каждый день речь толкает.
— И народу нравится? — удивился Пашка.
— Да что вы, Павел, нет, конечно же! — махнул рукой Нахамсон. — Слушателей ему гвардейцы сгоняют. И попробуй только не приди — враз здоровья лишишься!
Через опустевшую площадь их повели под конвоем к «княжескому дворцу». Здесь крылечко было высокое, и не успели они подойти поближе, как на его верхнюю ступеньку вышел невысокий черноволосый мужчина лет пятидесяти, одетый в чистенький полувоенный костюм цвета «олива» и блестящие черные ботинки с высокими берцами. За ним встал еще десяток человек — рослых, широкоплечих парней в горках, однотипно вооруженных и экипированных. Они окинули четверку гостей быстрыми оценивающими взглядами, особенно остановившись на «дегтяре» Моряка, который тот и не думал оставлять в машине. Но команды «Фас» не было, и бойцы деловито рассредоточились по крыльцу, чтобы не перекрывать друг другу директрису стрельбы.
— Я князь Борис, хозяин этих мест! — хорошо поставленным звучным голосом произнес предводитель. — Кто вы такие и что здесь делаете?
— Я Сема по кличке Моряк, а это мои друзья! — громко и четко сказал Моряк. — Мы ехали мимо по своим делам, пока твой патруль не загнал нас в засаду. Сказали, что без разговора с тобой дальше не проехать. И вот мы здесь. Говори, что хотел, я слушаю. Только быстро!
Бритва, явно не ожидавший такого напора, заметно растерялся. Может, ему и хотелось прямо на месте пристрелить этакого наглеца, но… Моряк был фигурой чрезвычайно популярной, и его убийство могло обернуться очень большими неприятностями в будущем.
— Прошу в дом, уважаемый! — приглашающе махнул рукой «князь Борис». — Перекусите с дороги, а заодно и поговорим!
Моряк не стал обострять ситуацию отказом и спокойно последовал за гостеприимным хозяином. Нахамсон, Пашка и Владик молча пристроились в кильватер. Но в гигантском холле Бритва развернулся и сказал:
— Вас, Анатолий Абрамович, и ваших молодых спутников я попрошу остаться здесь! С Моряком у меня будет приватный разговор.
Сема кивнул своим и ушел вслед за Бритвой. А троица бредунов, потоптавшись на месте, решила вернуться к машинам. Но уже в дверях их догнал один из плечистых дружинников.
— Князь сказал, что вы можете остановиться в гостинице. Номера за его счет.
— Спасибо, — поблагодарил Нахамсон и буквально вытолкал парней на крыльцо.
— Гостиница? У них здесь даже гостиница есть? — уточнил Пашка, пока они шли через площадь к бараку службы безопасности.
— У них тут еще много чего есть, — туманно ответил старик. — Даже стадион с бассейном… Вот только не работает ничего.
— А откуда у него такой здоровенный дом? — заинтересованно спросил Владик. — Я больше двух этажей и не видел никогда!
— Здесь раньше пансионат был. Часть построек уцелела, — непонятно ответил старик.
— Пансионат? — удивился непонятному слову Владик.
— Ну, дом отдыха, санаторий, — «перевел» старик, но увидел, что его молодые друзья опять не понимают. — Как же вам объяснить? До Тьмы были такие небольшие поселки, пансионатами назывались. В них люди приезжали из городов, чтобы отдохнуть.
— Чудно, — хмыкнул Пашка, но уточнять детали не стал. Достаточно того, что выяснилось — так поразивший его своим видом «дворец» стоит здесь с дотемных времен.
Похоже, что Кислый уже получил от своего хозяина соответствующие распоряжения, потому что совершенно не препятствовал бредунам сесть в свои машины. Даже дал сопровождающего до гостиницы.
Так здесь называли двухэтажный бревенчатый дом, совершенно ничем не выделяющийся на фоне соседних. Никаких особых «номеров» здесь не было. Просто в нем никто не жил постоянно, вот и считался он гостевым. Загнав автомобили в небольшой двор, «гости» внимательно осмотрели предложенное помещение.
На первом этаже стояла небольшая печь с плитой, грубо сколоченный комод, шкаф для посуды с десятком мисок и одной кастрюлей, обеденный стол, четыре табурета, два узких топчана вдоль стен. На топчанах лежали матрасы, набитые сеном. На втором этаже было три топчана, два табурета и большой сундук. Пашка затащил свой и нахамсоновский рюкзаки наверх, а Владик занял первый этаж.
Обнаружив под навесом возле входа запас дров, бредуны неторопливо развели огонь в печи и приготовили ужин. Стемнело. Хорошенько заправившись гречневой кашей с деревенской тушенкой, дядя Толя отправился спать. А молодые парни решили прогуляться по поселку — посмотреть, как тут живут люди.
В принципе, ничего особенного в столице «Рязанского княжества» не было. Вот только на стоянках бредунов никогда не строили капитальных сооружений, да и скот не разводили. Что уж говорить об огородах? Все это было прерогативой крестьян. А здесь… А здесь две этих культуры быта смешались в равной пропорции. Вскоре ребята увидели, что в этот коктейль примешивается и малая толика от торгового городка, — они набрели на кабак.
Возле длинного деревянного сарая лениво толкалось два десятка мужиков. Из приоткрытых дверей лился неяркий свет и доносился гул голосов. Похоже, что здесь «культурно» отдыхали не менее полусотни местных жителей. Оружия на виду никто не держал, но, приглядевшись, можно было заметить, что почти у всех за поясом или в кармане есть короткоствол. А уж ножи у всех висели на ремнях совершенно открыто.
Когда парни подошли ближе, кто-то из топтавшихся перед входом бездельников громко воскликнул:
— Бля буду, если это не те новички, что прибыли в город час назад!
— А ведь и верно, Буза, они самые! — так же громко поддакнул второй. — С сопровождением прибыли, прямо как авторитеты!
Пашка, хладнокровно разглядывая обступивших его людей, подумал, что более мерзких харь ему, пожалуй, видеть не доводилось. Складывалось ощущение, что на небольшом пятачке собрали самых отмороженных уродов со всего Подмосковья. Бредун, названный своим приятелем Бузой, выделялся своей рожей среди остальных. Он являлся счастливым обладателем огромного шнобеля, раздвоенного подбородка с бородавкой и крупных желтых кривых зубов.
— Эй, вы! Вы кто такие? — обратился Буза уже непосредственно к ребятам.
Тон заданного вопроса не понравился Пашке, и он промолчал, демонстративно положив руку на рукоять «стечкина». Сейчас он жутко жалел, что они с Владиком, отправляясь на прогулку по городу, оставили в доме автоматы. Заметив его жест, сосед Бузы толкнул локтем невежу и спросил более вежливо: