Эта идея Дарвина оказалась абсолютно верной. Окончательно она подтвердилась, когда ряд атбллов (ближе к нашим дням) «просветили» сейсмикой и просверлили скважинами. Оказалось, что коралловая тол-Ща, например, на атолле Бикини достигает многих сотен метров, ниже залегает изверженный базальт. Известно, что колонии полипов, строящих рифы, живут на глубине более 100 м. Значит, они в самом деле, как представлял себе это Дарвин, все время наращивают этаж! своего дома, поселившись на тонущем вулкане.
Что же случилось в альб-сеноманское время? Почему тогда морские строители, словно сговорившись, бросили привычное занятие? Этот вопрос стал главным в исследовании происхождения гайотов.
И тогда начались догадки.
«Теплолюбивые кораллы не выдержали наступившего на Земле похолодания». Но ни в альбе, ни в сеномане похолодания не было. Весь меловой период оставался на удивление теплым.
«Движение литосферных плит вынесло атоллы из тропической зоны в холодные воды». Реконструкции давнего расположения плит, выполненные в Институте океанологии АН СССР Л. П. Зоненшайном и Л. А. Са-востиным, показывают, что незадолго до сеномана почти все известные ныне гайоты располагались близ экватора.
«Вулканы погружались быстрее, чем надстраивались рифы». Тоже нет. Гайоты за год опускались на сотые доли миллиметра, а кораллы за то же время успевали набрать около сантиметра.
«Сеноманские кораллы на островах погибли из за быстрого наступления моря на сушу — из-за трансгрессии». Трансгрессия действительно была. Уровень воды морях 100 млн. лет назад поднялся, порой немного! отступая, на 300 м. Но происходило это плавно, для кораллов практически неощутимо.
Впрочем, именно мысль о трансгрессии как раз и дала толчок интересной гипотезе.
…Потоп был и вправду великим. Позднемеловая эпоха отмечена одной из наиболее крупных в истории Земли трансгрессий. Под водой оказались почти все низменности Европы, Северной Америки., И вообще, суши тогда заметно поубавилось.
Сорохтин заинтересовался этой трансгрессией по ряду причин. Среди них происхождение гайотов. Дело в том, что фиксисты тогда считали существование плосковершинных гор одним из доказательств своей правоты: мол, это прямое подтверждение исключительно вертикального погружения океанских впадин. А Сорохтин вывел формулы, из которых следовало, что погружение морского дна все-таки сочеталось с его горизонтальным перемещением. Вопрос о гайотах стал для него принципиальным.
Почему гибель строителей атоллов произошла именно в альбсеномане? Ведь в это же время такие же кораллы, населявшие мелководные акватории на затопленных участках материков, благоденствовали. Местами их рифы тянулись бесконечными барьерами. Неплохо жилось тогда и другим многочисленным обитателям шельфовых зон. О том поныне сохранились весьма впечатляющие свидетельства: мощные отложения писчего мела. Они известны в Южной Англии, в Северной Франции, в других местах. У нас в стране их наверняка приметил каждый, кто ездил из средней полосы на юг,— это меловые горы под Белгородом.
Кораллы крайне чувствительны к малейшим изменениям среды обитания. Вода должна быть теплой —не менее 20, но и не более 30°С. Достаточно соленой, но не чрезмерно. Они не переносят мутную воду, поэтому никогда не селятся вблизи устьев рек. Им нужен свет. Вернее, не столько им, сколько зооксантеллам — водорослям, обитающим в их тканях. Те снабжают клетки полипов кислородом, углеводами, аминокислотами (асами получают у хозяина углекислоту). Зооксантеллы не могут без солнечного света. Значит, и кораллам, строящим рифы, не жить на глубине. И уж без чего существование полипов совершенно немыслимо, так это без соединений кальция. На каждый квадратный метр колонии их требуется примерно килограмм в год. Иначе не из чего строить дом.
Однако именно с кальцием в альб-сеноманском океане было не совсем ладно. Существенную роль в его поставках играет речной сток, главным образом с континентальных равнин. Но ведь в те времена треть суши была затоплена! Подсчеты показывают, что карбоната кальция тогда поступало с материков по крайней мере раз в шесть меньше, чем сегодня.
Тем более странно, что при таком явном дефиците где-то нарастали массивные меловые слои и протяженные рифы — мощнейшие отложения именно карбоната кальция. Подобными щедротами не отличались даже эпохи, не испытывавшие в кальции недостатка.
Что же в меловом периоде помогало (или заставляло) осаждать известняки в отдельных местах буквально со сверхактивностью? В основном это происходило на затопленных зонах континентов. Конфигурация материков именно к том времени претерпела значительные изменения (так, по крайней мере, следует из неомобилистских реконструкций).