Рыба эта славилась на всё Великое озеро не только большой ценностью для алхимии и вкусовыми качествами, но и предельной осторожностью, с которой эти существа выбирали места кормёжек и нерестилищ для своих косяков. Подплывая к берегам островов по ночам, хитрые создания в течение предшествующего дня направляли в выбранном направлении несколько своих самых юрких и выносливых собратьев, чтобы те, сплавав к намеченному месту, подтвердили или опровергли его безопасность.
У рыбаков в данном случае ещё были шансы выловить сам косяк, потому что отсутствие одного-двух разведчиков при количестве около десятка рыбы замечали только к середине ночи, но вот во время нереста… То ли руководствуясь инстинктами, то ли банальной паранойей (с них станется) ушлые животные засылали на места икрометания максимум двух разведчиков, которые осматривали местность строго определённое время, после чего тут же возвращались назад. Не приплывёт обратно хотя бы один, и вся стая тут же срывается подальше от опасной точки, попадётся на крючок — отпускай, не отпускай — тот же результат.
Стоит ли говорить, что при таких сложностях икра этой рыбы стоила баснословно дорого. Поговаривали, что за одну уже отложенную икринку, найденную счастливцем и вовремя, живой, проданную ценителям, можно было безбедно жить целый год.
В любом случае, момент уже был безвозвратно утрачен, сойка приплыла, но теперь её заметили, и Рину стоило бы волосы рвать с досады, что он упустил свои деньги, если бы внимание мальчика в этот момент не было занято совсем другим действом.
***
В ночи, при лунном освещении, она, даже небрежно брошенная на примятую траву, была прекрасна. Светлые оттенки перламутра, волнами перетекавшие один в другой внутри чешуйки, разгоняли ночную тьму, окрашивая предметы в удивительные цвета. Казалось, там, внутри, дремлет какая-то могучая сила, она манила, завлекала своим сиянием…
Мальчик сам не заметил, как у него в руках оказалась та самая чешуйка, оброненная рогатым, а когда заметил, возвращать уже было поздно: неизвестные вернулись с берега, видимо удовлетворённые проверкой, и направились к нише. Действовать нужно было быстро. На следующем же заходе в сторону Рина они обязательно заметят свечение, идущее со стороны льняного поля.
О том, что с ним могут сделать два монстра, один из которых к тому же владеет магией на уровне столичных волшебников, думать было страшно. Стараясь лишний раз не шуметь, Рин стянул с себя куртку (хорошо, что пошёл в той которая испачкалась днём — не испортил второй комплект), чтобы затем завернуть в неё добычу. Свечение пропало, и паренёк облегчённо выдохнул: неизвестные уже шли в его сторону, и трюк с курткой был очень своевременен.
Теперь, когда с главной проблемой было покончено, появилось немного времени обдумать ситуацию. Он не успел половить сойку, а даже если время ещё есть, к тем двоим он не пойдёт. Никогда. Что-то подсказывало Рину — если отправится туда, малой кровью не обойдётся, это не Тирн. Было бы обидно уйти ни с чем, но руку приятно холодило честно приватизированное богатство, и даже если сейчас не понятно, что это такое, у него есть разбирающийся знакомый. Да тому же Вому можно показать. Значит, что надо делать? Правильно, уходить. И, желательно, побыстрее и подальше.
Кляня себя за то, что не додумался до этого ранее, Рин, прихватив свёрток, максимально осторожно развернулся, и, раздвигая стебли льна, снова углубился в заросли, на этот раз в направлении дороги. Неподатливые стебли мешали продвижению, цепляли за ноги, и, казалось бы, ещё чуть-чуть, и если не Рин запутается в бурьяне, окончательно себя выдав по колыханию травы, то чешуйка выскользнет из свёртка, своим свечением сработав получше всяких магических маяков. Но Его Величество Случай решил иначе.
Льняное поле было уже практически пройдено, и впереди в нескольких метрах уже маячили первые деревья, когда Рин, пробираясь через относительно открытый участок, ногой надавил на какую-то палку. Треск в ночной тишине прозвучал словно выстрел из пушки, а Рин запоздало подумал, что примерно в этом месте он и оставил днём удочку. Хотя сейчас, наверное, это уже не имело значения. Звук был громкий, те, на мысу, наверняка его услышали, а потому, не тратя больше времени на бессмысленные ползанья, мальчик ломанулся через остатки зарослей, чтобы тут же углубиться в лес.