Козельская сказала адрес и объяснила, как туда добираться.
— Интересно, откуда они узнали ваш телефон? — положив трубку, спросила она.
— Так, наверное, Валерий Антонович и сказал, — объяснил профессор.
Пришлось объяснить милейшему Павлу Олеговичу ситуацию.
— Все равно телефон они выпытали у вашего мужа, — сказал Орленев. — А почему звонят сюда, тоже понятно. Они понимают, что ваш телефон может прослушиваться. Мой-то не слушают. А им нужно, чтобы милиция не знала про звонок.
— Получается, те следят за моим телефоном впустую.
— Ничего страшного. Возвращайтесь к себе, я вам сейчас позвоню, и вы расскажете все то, что должна услышать милиция.
— А если мой телефон не работает?
— Я почти уверен, что он исправен. Нет — будем думать дальше.
Наталье стало страшно. До ее квартиры идти всего несколько метров. Но вдруг на нее кто-нибудь нападет.
— Я провожу вас. Но если вы не доверяете моей могучей физической силе, — улыбнулся низенький щупленький Павел Олегович, — я могу разбудить зятя. Уж он-то никому спуску не даст.
— Нет, нет, не надо, — улыбнулась в ответ Наталья. — С вами я как за каменной стеной.
Из своей квартиры она позвонила Турецкому.
— Считайте, уже едем, — сообщил он и попросил ее пересказать свой разговор с таинственным незнакомцем.
Глава 63
СЛУЧАЙНЫЙ РАЗГОВОР
Андрей так и заснул — не раздеваясь, обхватив колени руками. В той же позе он проснулся. Уже было светло. Как привели его вчерашние раздумья в скверное настроение, таким оно оставалось и сейчас. В голове звучала минорная мелодия — вспомнилась муромцевская «Осенняя элегия». Осознав мотив, коротко усмехнулся: теперь станут говорить — репинская.
Он нехотя встал, умылся, после чего машинально заглянул в холодильник. Только увидев, что на четырех полках нет ничего, кроме бутылочки соевого соуса, почувствовал, что сильно проголодался, и пошел в ближайший магазин.
Чтобы не готовить, не разогревать, а сразу есть, взял нарезку сыра и колбасы, белый батон, направился к дому и тут увидел идущую в том же направлении пожилую соседку с хозяйственной сумкой в руках. Ноша для той представляла изрядную тяжесть. Поэтому женщина сделала передышку — остановилась, облокотив сумку о низенькую металлическую ограду.
За те полтора месяца, что Андрей жил в этом доме, он почти не общался с соседями. Только некоторых знал в лицо и по привычке человека, выросшего в маленьком городке, со всеми подряд здоровался. Эта женщина с добродушным лицом жила на той же лестничной площадке, что и он, дверь напротив.
— Разрешите, я вам помогу, — предложил Андрей.
Женщина расплылась в улыбке:
— Буду очень признательна. Только я и с пустыми руками медленно хожу.
— Ничего страшного. Мне торопиться некуда.
Иногда Андрей подменял диджея в одном из московских клубов, но сегодня у него был свободный день, он вообще не собирался никуда ехать.
Миновав два дома, женщина опять пожелала сделать передышку. Остановился и Андрей.
— Молодой человек, вы, наверное, родственник Наташи или Валерия Антоновича?
— Нет. Мы с Наташей занимались у одного преподавателя музыки. — Он не стал вдаваться в подробности. — А кто такой Валерий Антонович, я вообще не знаю.
— То есть? — поразилась женщина. — Это же ее муж.
— Наверное, мы говорим о разных Наташах.
— Я имела в виду Наташу Козельскую, артистку Большого театра.
— Я тоже. Насколько мне известно, ее мужа зовут Александр Григорьевич.
— Да нет же, — заупрямилась женщина. — Мне ли не знать! Ведь я живу здесь уже десять лет. А Валерий Антонович приехал сюда еще раньше меня. Шаргородский его фамилия. А вы говорите про предыдущего, с которым Наташа летом развелась. Я слышала, тот уехал навсегда в Германию.
— Возможно, вы и правы. Мы с Наташей не настолько близкие друзья, чтобы посвящать в подробности личной жизни.
Андрей постарался произнести это как можно равнодушней, даже с шутливой интонацией, однако слова его прозвучали не очень убедительно.
Он уже не помнил, как дошел до дома. Внутри все кипело от негодования. Это после стольких-то клятв! После стольких сладострастных речей, произносимых ею в ночной тишине! А он терпеливо ждет, ждет ее, не помышляя ни о ком другом.
Однажды Наташа, смеясь, сказала ему: «Александр Григорьевич мне та$ нравится, что я готова прожить с ним до самой… пенсии. Но если что — я буду только с тобой. Больше мне никто не нужен». Когда же это было? Да как раз совсем недавно. Может, именно в те дни, когда она разводилась с одним мужем и, не делая паузу, выходила за другого. Андрей же находился в неведении. Как же так? Ведь все свои безрассудства он совершал из-за Наташи. Неужели она не чувствовала этого? Ледовских нагло обманул ее, элементарно наживался на ее таланте. Андрей пошел на то, чтобы разгромить его студию, поломать аппаратуру. Прыжков беспардонно вышвырнул ее из первого московского концерта. Взбешенный несправедливостью Андрей не остановился даже перед тем, чтобы убить человека. Даже стреляя в Репину, он мстил не только за Янину Муромцеву, но и за Наташу, за те переживания, которые принесла ей эстрада. Ведь она сочиняла восхитительные песни, а чертов шоу-бизнес растоптал ее оригинальный талант. Пускай она прекрасная оперная артистка, все равно — заслуживает большего. Так всегда казалось ему. А получается, что он был обманут. Все ее клятвы и обещания ровным счетом ничего не стоят, а его долгие ожидания — напрасны. Погоня за достатком и славой незаметно превратила девушку из Перми в заурядную хищницу, пекущуюся лишь о собственном благополучии. А если так, то кому нужны все его старания, поиски справедливости, приведшие к мстительности, сеющей многочисленные страдания? Что Наташа дала взамен?! Какой-нибудь хулиган и грабитель с большой дороги, вроде Дергача, с большей благодарностью смог бы оценить его действия…