— Вы это серьезно или дурака валяете?
— Разве сегодня первое апреля?
— Минуточку. — Дежурный нажал на кнопки селектора и прокричал: — Товарищ майор, пришел молодой человек. Говорит — явка с повинной. — Еще раз кивнул Андрею: — Подождите.
Сначала у него была мысль прийти в милицию с письменным признанием. Он думал, что сможет коротко и логично описать причины, из-за которых совершал преступления. С грехом пополам вывел две-три фразы, и дальше все получалось очень коряво. Каждое предложение тянуло за собой шлейф объяснений. Те, в свою очередь, невозможно было понять без ссылок на давние события, приходилось дописывать. Послание катастрофически разбухало на глазах, а конец его маячил в такой туманной дали, куда автор и добраться не чаял. И уж совсем было очевидно, что подобное сочинение вряд ли кто-нибудь способен прочитать. Тогда Андрей, плюнув на эту писанину, проявил редкостную непоследовательность: он убедил себя в том, что коротко и логично можно рассказать, но уж никак не описать.
Собравшиеся в коридоре с интересом смотрели на преступника. А тот, избегая их взглядов, повернулся к стенду «Их разыскивает милиция». Его фотография там не красовалась.
Ждать пришлось недолго. Через минуту в коридоре появился высокий полный майор. Оглядев всех находившихся в коридоре, он остановил свой взор на небритом парне с выбившимся из-под куртки шарфом и уверенно пророкотал сочным баском:
— Вы, что ли, с повинной?
Когда после быстро разрешившегося недоразумения выяснилось, что с повинной явился самый приличный на вид из всех четверых, на лице майора промелькнуло досадливое выражение. Он явно был недоволен тем, что не смог проявить себя на публике большим психологом.
— Проходите, — сдержанно кивнул он. В дверях спросил — Оружие есть?
— Нет, — сказал Андрей и с ужасом подумал: «Как же это я забыл пистолет! Надо было взять».
В маленьком кабинете майор жестом предложил ему сесть, сам уселся напротив.
— Слушаю вас, рассказывайте.
— Я должен заявить…
— Вы сначала представьтесь, — перебил его майор, по-прежнему раздосадованный своей психологической неудачей.
— Серебров Андрей Всеволодович. Пришел заявить, что я совершил убийства двух известных эстрадных певцов: Людмилы Репиной и Игоря Прыжкова.
Наступила пауза. Некоторое время собеседники молча разглядывали Друг друга.
— У вас все?
— Все, — пролепетал Андрей. — Разве этого мало?
— Да нет, не мало. Этого больше чем достаточно. Значит, вы утверждаете, что лично убили артистов Репину и Прыжкова.
— Застрелил.
— Застрелили. Ишь ты. — Милиционер с сомнением покачал головой. — Фамилии известные, что греха таить. Насколько мне помнится, эти убийства произошли с интервалом в несколько годков.
— Ровно пять лет. День в день — десятого ноября.
— Видите, какой большой интервал. И вы утверждаете, что совершили оба убийства, а ходите на свободе как ни в чем не бывало. Верится с трудом.
— Я же не сумасшедший, чтобы на себя наговаривать.
— А в это поверить еще труднее.
— Вы отправите меня на психическую экспертизу?!
— Психиатрическую, — поправил майор. — Я-то не отправлю, это другие сделают. Скажите, Андрей Всеволодович, почему вы обратились именно к нам?
— Я рядом живу.
— По какому адресу, если не секрет?
Андрей назвал.
— Что-то не припомню вашей фамилии.
— Я снимаю квартиру.
— У кого?
— Мне временно разрешила пожить моя пермская знакомая Наталья Козельская.
— Честно говоря, я и ее фамилию не припоминаю.
— Ну да, она прописана в Москве. Это квартира ее мужа.
— А мужа как фамилия?
— Этого я не знаю.
В разговоре опять наступила заминка. По иронично-сочувственному выражению лица милиционера Андрей понимал, что тот в самом деле готов принять его за сумасшедшего. Неизвестно, к какому выводу привели бы майора раздумья, если бы Андрей не усугубил своего положения, сказав:
— Я и имя-то его точно не знаю. Говорят, Валерий Антонович. А я почему-то считал, Александр Григорьевич.
— Бывает.
Их разговор вновь был прерван томительной паузой. Наконец майор попытался разрешить ситуацию старым, но проверенным способом.
— У вас документы есть? — пробасил он.
Андрей с готовностью протянул паспорт, который милиционер принялся неторопливо изучать.
— Регистрации нет, — бормотал он, словно засыпая, но вдруг встрепенулся и тоном ученого, сообщающего о сенсационном открытии, произнес: — А ведь вы не по адресу обратились, Андрей Викторович, ох, не по адресу. С убийством нужно идти в прокуратуру.