В ранние полусознательные годы — свободная, привольная жизнь в дружной, ласковой, заботливой семье; глубокая дальняя провинция, Прикамский край, отроги Уральский гор. <…> Полноводная Кама, одна из прекраснейших русских рек. <…> Великолепные хвойные леса, горы, обширные поля, тенистые островки. Великое множество зверья, птиц, цветов, ягод, грибов. <…> Чистый воздух, прозрачное небо… Нет! Горе тем русским писателям нового поколения, детство которых протекает в тесных городских каморках с единственным видом из окна на соседний брандмауэр. <…>
Сегодня я вторично прочитал «Повесть о сестре». Прочитал с вниманием, гораздо более глубоким, чем в первый раз, и твердо знаю,
254
что пройдет некоторое время, и я снова разверну эту книжку в синем переплете, и опять унесусь воображением в чужую мне семью, к незнакомым мне людям. Не это ли притягательное свойство книги больше и яснее всяких критических мудрствований свидетельствует о ее прочной добротности? <…>
Честь, хвала и благодарность М. А. Осоргину за его любовную и тщательную работу. «Повесть о сестре» оказалась превосходной книгой: чистой, понятной, написанной свободным пером, и потому незабываемой…»
Не будем же забывать и мы богатое наследие своего талантливого земляка. Стоит, наверное, издать в Перми собрание его сочинений. В предисловии к «Мемуарной прозе» Осоргина составитель книги О. Ласунский писал: «Лучшие и самые целомудренные страницы его творчества посвящены неповторимому уральскому отечеству, триединому царству вод, лесов и гор». А сам Михаил Андреевич, вспоминая город Пермь, признавался: «Я радуюсь и горжусь, что родился в глубокой провинции, в деревянном доме, окруженном несчитанными десятинами, <…> и что голубая кровь отцов окислилась во мне независимыми просторами, очистилась речной и родниковой водой, окрасилась заново в дыхании хвойных лесов и позволила мне во всех скита- ньях остаться простым, срединным, провинциальным русским человеком…»
Александр Степанович Гриневский (Грин)
(1880–1932)
Русский писатель-романтик и непревзойденный фантазер-мечтатель с верой в чудесное, создавший свою собственную страну «Гринландию». Несмотря на фантастические и сказочные сюжеты, в его произведениях земная жизнь отражается более правдиво, чем у некоторых писателей-реалистов. Достаточно вспомнить хотя бы только обжигающий душу разговор капитана Грэя с его помощником Пантеном из феерии «Алые паруса» о прекрасно-несбыточном, «что, по существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка». Надо только быть на «счастливой высоте духовного зрения». Благодаря любви к Ассоль капитан Грэй понял одну нехитрую истину: «Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное — получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя».
Так писатель вселял несбыточное в обыденную жизнь и тем самым высвечивал ее великолепие и то, как люди могут ее уродовать. Читая Грина, невольно приходишь к мысли, что рай есть на земле, только мы не умеем жить.
256
РОЖДЕНИЕ БЛИСТАЮЩЕГО МИРА
Переезжая из города в город, из страны в страну, я повиновался
силе более повелительной, чем страсть или мания. Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли только протянуть руку, чтобы
схватить и удержать его слабо мелькающие черты?
Александр Грин
Жизнь Александра Грина была полна невзгод, мытарств и приключений. В 1900 году Грин работал в Перми в железнодорожном депо, а затем на золотых приисках графа Шувалова в окрестностях поселка Пашия Горнозаводского района Пермской губернии. Кажется, именно там, на прииске, Грин родился как писатель. В «Автобиографической повести» он писал об этом времени так: