В данную же минуту в этой необычайной молитвенной обстановке живым и ободряющим для нас примером духовного служения нашей Родине является августейшая посетительница сего храма великая княгиня Елисавета Федоровна. Своею любовью к храмам Божиим, к святым обителям русским, ко всем церковным установлениям, своей истинно христианской самоотверженной деятельностью по благотворению, по призрению, по врачеванию и просвещению благочестивейшая великая княгиня является воистину олицетворением правдолюбивой и богоносной русской души. В насто-
О
ящии момент молитвенного единения царственной паломницы с массою верующих русских людей особенно глубоко чувствуется, что жив дух Древней Руси святой, жива русская богоносная душа, есть прочная надежда на жизнь и на развитие ее в будущем, есть отрада и успокоение в трудном деле служения нашей Родине!»
В тот же день после богослужения Елисавета Федоровна выехала в Белогорский монастырь. По пути следования в нескольких местах она делала остановки — возле Бахаревского женского монастыря, где ее приветствовали сестры этой обители, в селе Троельга и в деревне Ерши, где княгиня осматривала церкви, — и всюду собиралось много верующих людей, чтобы воздать почесть великой подвижнице.
Пребывая в Белогорском монастыре, великая княгиня посетила Серафимовский во имя Серафима Саровского скит, где скитоначаль-
170
ником был игумен Серафим, друг и духовник великой княгини. Здесь, в пещерной скитской церкви, Владыка Палладий, сопутствовавший Елисавете Федоровне в ее паломничестве, совершил литию по убиенному супругу княгини, великому князю Сергею Александровичу.
15 июля Елисавета Федоровна отбыла поездом в Верхотурье поклониться мощам святого праведного Симеона Верхотурского Чудотворца и вернулась 19 числа. К сожалению, срок пребывания в Перми ей пришлось сократить в связи с ухудшением отношений между Россией и Германией. Назревала Первая мировая война. Уже будучи в дороге, Елисавета Федоровна отправила телеграмму епископу Пермскому и Соликамскому Андронику:
«Ввиду осложнившихся политических событий возвращаемся в Москву. С умилением, благодарностью вспоминаю молитвенные дни Белой Горы и Ваше теплое гостеприимство. Прошу передать игумену Серафиму и братии мое молитвенное приветствие с праздником, искреннюю благодарность вам всем.
Елисавета».
С началом Первой мировой войны великая княгиня организовывала помощь по устройству госпиталей, аптечных складов, формированию санитарных поездов, посещала раненых в лазаретах. Будучи шефом драгунского Черниговского и гренадерского Киевского полков, она писала Николаю II: «Сегодня утром шел мой Киевский полк. Я их не забываю, дала небольшую сумму, в память о Сергее, на воспитание дочерей самых бедных из офицеров, а к Рождеству посылаю им и моим черниговцам деньги на елку и разные увеселения для солдат».
Уехал на фронт и духовник великой княгини, скитоначальник Се- рафимовского скита игумен Серафим. Они переписывались, в праздники обменивались телеграммами.
Но, к сожалению, чаша весов вскоре стала склоняться в сторону Германии. В подразделениях русских войск появились большевистские агитаторы. Армия быстро разлагалась. Солдаты, в основном крестьяне, стремились вернуться домой. А дальше отцу Серафиму и его духовной дочери Елисавете Федоровне пришлось пережить революцию и крушение империи.
В 1918 году на Пасху Елисавету Федоровну арестовали и увезли на Урал, в Алапаевск, куда до нее были сосланы великий князь Сергей Михайлович, младший сын Михаила Николаевича, брата Александра II, его секретарь Федор Михайлович Ремез, три брата — Иоанн, Игорь и Константин, сыновья великого князя Константина Констан-
171
тиновича, и сын великого князя Павла Александровича от второго брака, 20-летний князь Владимир Палей.
Двум сестрам, сопровождавшим Елисавету Федоровну, чекисты предложили идти на свободу, но одна из них, инокиня Варвара, келейница великой княгини, отказалась покинуть настоятельницу и добровольно присоединилась к узникам.
18 июля 1918 года, на другой день после убийства в Екатеринбурге Николая II и его семьи, Елисавету Федоровну с келейницей Варварой и членами царской семьи большевики сбросили в шахту старого заброшенного рудника близ Алапаевска.