— Ты проверила?
— Да. Я недавно там была. Ничего не осталось… Только голые дымящиеся стены… Я подумала, что тайник выдержит. Но нет…
— Господи! — Мерлин зажмурил глаза и тяжко выдохнул: — Насколько хватит твоего запаса сыворотки?
— На пару месяцев… Может быть, чуть дольше. — голос стал максимально спокойным: — Но, ничего страшного.
— Правильно! Я, что-нибудь придумаю… Ты, главное — не переживай! Я восстановлю данные через облачный сервер! Я найду всех, кто выжил… Родная, только не переживай!
— Я не об этом, Мерлин…
— Ох, давай хотя бы сейчас без этих военных прозвищ?
— Хорошо… Папа! Я о том, что… Ты же сам понимаешь — то, что со мной случилось… Это противоестественно! Я должна была умереть тогда, вместе с ними.
— Не говори глупостей!
— Просто… Может быть, моё время пришло? Может быть… хватит убегать от смерти?
— Не говори так! — строго произнёс Мерлин: — Даже не смей думать об этом! Я спасу тебя… Так же, как и всегда! А пока… Знаешь, возьми-ка ты отпуск. Слетай, куда-нибудь в красивое место. Отдохни… А, я со всем разберусь.
— Ну уж нет! Осокин — возможно, и есть твой «ключ». Я должна дожать его! Ты потратил столько времени на поиски… И я чувствую, что разгадка рядом.
— Родная, но… Ты и так делаешь для меня слишком много.
— Как твоя дочь, я не могу поступить иначе. Я продолжу работать.
— Соня, но ты же…
— Не надо больше слов. Как будет новая информация — я позвоню. Люблю тебя, пап. — ответил голос и звонок завершился.
Мерлин отложил мобильник, а затем с рыком ударил по столу, отчего по поверхности тут же разбежались маленькие трещинки:
— Значит, это и правда ты… Хорошо.
Выдохнув, дедок резко поднялся и вышел в гараж.
— О! Старик! Старик! — запрыгала Кира, тыкая в Мерлина телефоном: — Ты видел, что Осокин учудил⁈ Сжёг детский дом! А? Нормальный человек на такое не пойдёт! Надо срочно грохнуть его!
— Уймись. — холодно приказал дедок и указал на Парацетамола: — Планы изменились.
— Что такое? Всё-таки идём убивать Осокина? — с сомнением поинтересовался охотник.
— Нет. Вся екатеринбургская группировка, кроме Киры — отправляется в лес! Из приюта сбежали опасные неконтролируемые маги.
— Что⁈ — Кира раскрыла рот от удивления.
— Мне сообщили, что там была лаборатория по модернизации магов… Короче, подключитесь к Метрике и найдите всех! Доставить лично мне — живьём. Шурх и Кобра вам помогут. А Кира и Гризли идут защищать Осокина! Чтобы и волосок с него не упал.
— От ненависти до любви… — усмехнулась Кира: — Ладно, так уж и быть. Спасём мы вашего мальчика.
— Ты ещё здесь? — холодно произнёс Мерлин.
Охотники и магоборцы переглянулись, а затем начали суетливо собираться.
— Гризли! Подойди. — дедок подозвал Викторию.
— Что такое?
— Если заметишь за Осокиным, что-то странное — доложи мне во всех подробностях. Поняла?
— Сделаю. — кивнула Гризли и побежала к своей «Девятке».
Теперь оставалось надеяться, что озверевшие от препаратов подопытные, ещё никого не убили…
— Интересно… — Капитан Оборин вертел в пальцах пустой стаканчик из-под кофе: — Раньше Пермь была тихим и спокойным местом. Люди приезжали сюда, чтобы отдохнуть от дикого ритма мегаполисов. Но с появлением одного небезызвестного Графа… всё покатилось в Тартарары. Интересно, почему, когда, что-то случается… вы двое всегда находитесь рядом?
— Случайность, товарищ Капитан! — улыбнулся кот, махнув перебинтованной лапкой: — Понимаете, мы просто хотели съездить за город… Посмотреть участок для будущего поместья, а тут — оп! Пожар полыхает. И толпа детишек стоит. Одна девчонка сказала, что её подруга внутри… И мой господин ринулся в пламя, чтобы ее спасти! Настоящий герой.
— А, почему вы, Господин Симулус фон Дафваххе, не отправились в огонь вместо своего хозяина? Разве вы не должны его защищать? — с укором поинтересовался Жучкин.
— Проблема в том, что у Семёна — аллергия на дым. — поспешил прикрыть пушистое недоразумение я: — И он бы там просто задохнулся. А я смог среагировать и спас девочку.
— Похвально. — кивнул Оборин: — Но Жучкин — прав. На будущее — старайтесь не лезть на рожон. Вы последний представитель рода Осокиных. И рисковать жизнью в данном случае — было крайне опрометчиво.
— Позвольте заметить — жизнь моя. И я сам распоряжаюсь ею.