Да, Эль не из тех.
«А ее отношение ко мне?» — вдруг задаю я себе вопрос. И удивляюсь такому необоснованному вопросу. Что Эль для меня? Девочка, школьница, к которой, как к дочери, привык я. У меня нет и не было семьи. У меня нет любимой, и нет дочери. Может быть, потому и ощущаю я Эль, как дочь, близкой.
Я знаю, у Эль не все благополучно дома. Я бывал в этом доме: отец пьет, супруги не ладят друг с другом, мать не особо близка дочери. Эль недостает многого, в первую очередь заботы, внимания.
После разговора в парке я много раз думал, не обидел ли я чем-нибудь Эль. Я замечаю, что хорошие женщины — нередко и очень нередко! — несчастливы. И хотя Эль еще девочка, я не хотел бы, вольно или невольно, причинить ей боль.
Но правильно ли то, что я все еще считаю ее девочкой?
Я пристально, возможно незаметнее, приглядываюсь к Эль. Изменилась ли она с того вечера, с того разговора?
Тогда, в понедельник, после встречи, я снова увидел ее — в классе. Казалось, никакой перемены в обычном настроении нельзя было обнаружить. Выглядит хорошо, внимательна, оживлена, остро реагирует на каждую мною брошенную в класс мысль.
Я невольно обрадовался. Вызываю — отвечает блестяще. Материал не только основательно проработан — я улавливаю в его изложении и свое, особое, мнение Эль, и такие детали, которые, несомненно, привнесены ею из самостоятельно прочитанных книг.
— Отлично! — говорю я.
Мне хочется похлопать по плечу за такое прилежание. Я ставлю жирную пятерку с плюсом в журнал, поднимаю глаза и встречаюсь с глазами Эль.
«Да что же это с ней!» — вскрикиваю я про себя, не зная, как разобраться в том, что таится в глубине этих глаз.
Но проходит неделя, другая, и я успокаиваюсь. Кажется, все становится, наконец, на свои места.
И вдруг — снова эти глаза! То — в минуты, когда Эль, вне сомнения, не ожидает, что я смотрю в ее сторону; то — при встрече случайной в коридоре.
Я убежден в правдивости ее слов: «Я не хожу за Вами по пятам, я не слежу, не разузнаю, не преследую…» Верю, что эти глаза, этот взгляд я ловлю случайно, неожиданно для нее самой. Но начинаю опасаться, что глазам Эль теперь всегда присущ этот взгляд. А стало быть, и эти ее мысли и отчаяние.
Порой во мне вспыхивает раздражение, и готовы сорваться с языка незаслуженные слова: «Взбалмошная девчонка!» Но раскаяние тотчас овладевает мною.
…Время приближается к экзаменам. Я перестаю замечать взгляды Эль и постепенно убеждаюсь, что Эль утихает. Не увядает, нет. Скорее, обратное: расцветает. Прекрасный цвет лица, черты полны обаяния, движения пластичны, спокойны. И, слава богу, не глядит на меня.
«Мы становимся вновь добрыми друзьями», — думаю я.
…Времени для записей не остается. Слишком длинным стал мой рабочий день. Моя диссертация не оставляет мне свободной минуты — тону в изобилии первостепеннейшего материала.
Слава богу, Эль не смотрит больше на меня. Все хорошо. Или, как любит умозаключать Ефим Сергеич: «Утряслось!»
…Я давно не касался моей записной книжки. Посмотрел последние записи: «Все хорошо!»
А настроение отвратное. Сам не понимаю, почему? Видимо, устал, перетрудился.
Мне скучно дома. Моя работа лежит. В классе, мне кажется, я не получаю былой полной отдачи. Но, может быть, это только кажется.
…Удивительное ощущение какой-то ненужности моей. Безусловно знаю — делаю нужное; работе отдаю все свое время (я вновь усиленно работаю и над диссертацией); меня ценят: говорят, в «наших верхах» заинтересовались моими школьными занятиями; поговаривают о «моей методике»! Экая глупость! А ощущение ненужности (стыдно сказать — какой-то пустоты жизни) не проходит.
Вечерами чаще заглядывает ко мне Ефим Сергеевич — «на огонек». Все подтрунивает: «Вечный холостяк!..» О, будь он неладен!
…Все же изумительная это девочка. Я не раз бывал в ее доме (я уже писал об этом). Если бы я не знал ее отца и мать, я никогда не поверил бы, встретив их случайно, что они родители Эль. Природа удивительный мастер. Каковы пути отбора тех почти фантастических ген, которые создают нового человека? Этого проследить еще не можем. У гениев рождаются посредственности, а потомки душевнобольных становятся гигантами мысли — бывает ведь и такое!
Эль — богатейший материал: духовный мир — ясность мышления, мир чувств, упорство воли. Лицо, сквозь которое словно просвечивает душа. Счастливым будет тот, в чьи руки она попадет. Но будут ли добрыми и умными эти руки?
В классе все спокойно. И глаза Эль спокойны. Совершенно спокойны.