— А, может, ты возьмешь меня с собой завтра? — спросил Зак.
— На хера? — ответил я, — ты что, умереть хочешь? Там же явно будет целая куча бандитов.
— Ну вдруг пригожусь. Всякое же бывает.
— Нет, приятель. Лучше сиди дома, — хмыкнул я, — молодой ты еще, чтобы во всякие заварушки влипать. У тебя вон сестра есть, хата, жратва какая-никакая, а ты хочешь всем рискнуть и попасть под нож? Не стоит, поверь мне.
— Ну как знаешь, — паренек тяжело вздохнул, — никто не хочет меня брать с собой в настоящее приключение.
— Подрастешь — возьмут, — пообещал я.
— А может, ты потом вернешься с бандой и заберешь меня? — с надеждой спросил зак, — я слышал, что байкеры часто гоняют по селам и набирают новобранцев. Дэд вон вообще целые поселки за собой уводил, если не сжигал, конечно.
— Ты его сам-то видел?
— Нет. Но мне рассказывали…
— Рассказывать много чего можно, но не факт, что во все это нужно верить, — лаконично ответил я, — ладно, спасибо за еду, ребята. Я пошел в хлев. Буду спать.
— Я тебе позже одеяло принесу и подушку, — пообещала Зана.
— Хорошо. Бывайте, до утра.
Я встал, пожал руку Заку и поплелся в хлев. Посмотрел на своего коника и принялся раздеваться. Спать в этой вонючей одежде мне не хотелось. И вообще было бы неплохо искупаться, но это надо на речку идти. Ночью. За деревню. Нафиг. Завтра помоюсь с утра. Побриться бы еще — вон уже щетина начала лезть. Бритву здесь не найти — придется хорошо ножик заточить или вообще топором разжиться. И зеркальце. Небольшое, им если что тоже можно днем костры разжигать в ясную погоду. Надо бы попросить Зака, чтобы он дал мне побольше воды с собой.
Я остался в одних трусах и просто рухнул в кучу сена. Колется сушеная трава! Но это с непривычки. Зато какой запах.
Дверь тихонько скрипнула и на пороге появилась Зана. Девушка принесла одеяло, подушку и маленькую масляную лампадку.
— Теперь я вижу, что ты чистый, — прошептала она, — ты не такой как мы. Не дитя Скверны.
— Что такое Скверна? — уточнил я, вставая и начиная создавать себе какое-то подобие постели.
— Проклятие. Все, кто выжил в этом мире после войны — прокляты. Так говорит Мельник.
— И он тоже проклятый?
— Да, как и все мы. Кто-то поражен скверной в большей степени, кто-то в меньшей. Я голого Чистого ни разу в жизни не видела.
— А я и не голый. Я в трусах вообще-то, — возразил я.
— А ты знал, что дети от чистых тоже рождаются чаще всего чистыми? Даже от самых скверных женщин.
— Боже упаси, — пробормотал я и вспомнил рассказ Дрища про его опавшее достоинство.
— Может быть, ты хочешь женщину? Я не против, — робко сказала Зана.
— А насколько ты скверная? — усмехнулся я. Девушка покраснела.
— Снимай рубаху, — сказал я.
Зана ловко развязала узелок на груди и буквально вышла из рубахи. Белая ткань упала к ее ногами. Мда уж. Возможно, что по местным меркам она и симпатичная, но девушка была права — скверна уродует всех. На коленях девушки черные пятна. Они же проступали и в паховой области. Ну про то, что у нее там между ног сплошные и джунгли и там запросто заблудится отряд бравых коммандос, можно и не говорить. Нет здесь культуры бритья ног и области бикини. Груди вообще разной формы. Одна такая обвислая и расположена сильно ниже другой. А вторая вполне нормальная.
— Повернись, — попросил я. Девушка послушно встала ко мне спиной. Да, тут все еще хуже. Неудивительно почему местные жители так кутаются в тряпки и носят бесформенные рубахи. Вдоль всего позвоночника шла длинная и чешуйчатая короста. На лопатках рубцы какие-то. Мда.
— Одевайся, — твердо сказал я, — мне не нужна женщина.
— Ты не хочешь меня, потому что я страшная?
— По меркам моего мира да, — честно сказал я, — только не впадай в истерику.
— Я и не собиралась. Я знаю, что Чистые очень редко берут дочерей скверны, но попробовать все-таки стоило, — Зана улыбнулась и стала одеваться, — тогда можно попросить тебя об одной услуге?
— Какой еще?
— Можешь дать мне своего семени? Ну немного. В ладошку, например.
— Чего, блядь? Ну-ка вали отсюда! — чуть ли не заорал я, и девушку как ветром сдуло. Жесть. Какие они все-таки в этом мире прямые и упертые. Ей же даже в башку не придет, что просить у мужчины такое — некорректно. Хотя может быть, здесь это и нормально. Как-то же они здесь размножаются? А раз у местных мужиков проблемы, то ладошка — тоже выход.
Фу, дрянь какая. Да, чую надо с местными тетками быть поосторожнее. Они тут без комплексов, даже селянки. Я лег в сено, взбил подушку, сунул ее под голову и накрылся одеялом, но еще долго передо мной стоял образ голой Заны с протянутой ладошкой. Черт ее знает, может следовало и поделиться. От меня бы не убыло.