— Бортник! — позвал я его.
Ноль реакции.
— Сознание! — с тем же результатом.
Вот и поговорили. В принципе, кое-что стало складываться. Все вокруг — скверна. Она живет, что-то там делает, куда-то двигается, развивается, одна скверна ест другую, и этот круговорот постепенно прогрессировал, и на пике этой эволюции стою я. Помесь носорога с самокатом. Случайность или нет — не знаю. Может быть бракованный чип вживляли всем, но у кого-то побочных эффектов не было. А может быть чип был и не бракованный… Просто подошел он только мне. Ведь чистых дергали не для того, чтобы они тут дичь творили, была цель. И кажется я убедился, что чистых дергал не Институт. Но… Это мне точно не известно. Была еще и игра. Вот же черт, только с одной загадкой вроде бы разобрался, как всплыла следующая. Будем решать эти загадки, похоже сейчас я на пике развития, и больше реинкарнаций не будет. Меня создали, и отправили делать дело. Плохо… подыхать нельзя. И хорошо! Можно наконец подохнуть! Навсегда!
От этих мыслей мне стало как-то легче, появилась некоторая определенность. Я вышел из дома слепого и побрел к ангару механиков. Ангар также пострадал, похоже было, что его брали штурмом: около входа баррикада, в стенах рваные дыры, внутри следы пожара и разруха. Но я не увидел пикап, а это значит две вещи: либо Фарг и Арда спаслись, либо пикап угнали. Второе вероятнее. Вернувшись к мотоциклу, который оставил у экскаватора, я заметил тень, которая пряталась в уцелевшей хижине. Точнее, заметил ее трогг, а только потом я. Выживший? Не может быть. Но это точно человек. Я сделал шаг к его укрытию, и скрывающийся отпрянул. Боится…
Хоть я и нелюдь, но человеческое во мне осталось. Я достал из котомки сверток с сушеными овощами и бутылку с водой, и положил это перед собой, сделав шаг назад. Трогг почувствовал, что скрывшийся от нас человек напрягся: он увидел еду. Мне хотелось поговорить с ним, а трогг планировал его сожрать, поэтому я развернулся, подошел к мотоциклу и запустил двигатель. Пора убираться… Надо попасть в Усть-Катав. Доехав до ворот, я обернулся, и увидел мелькнувшую тень, которая унесла оставленные мною припасы. Я не пропаду, наверное, трогг нас прокормит, надеюсь. А вот ему помочь некому, Сознание больше не опекает своих детей.
Трогг.
“Что?”
Ты тоже связан с Сознанием?
“Я связан с Матерью.”
Мать и Сознание — одно и тоже?
“Можно и так сказать. У них одно начало, но сути разные”.
Скажи, когда человек умирает, что с ним происходит?
“Он сливается с Матерью”.
И ты тоже сольешься с Матерью, когда умрешь?
“Да”.
Понятно. Смерти нет. Тело — лишь телесная форма. Поэтому я видел Каспера как живого, и Артема из подвала. Они не умерли, они просто перестали существовать в физическом мире. Все, как и говорила слепая, которая и сама часть скверны, но что-то с ней не так, есть там что-то еще… Найду ее — пытать буду, пока не расскажет, или не умрет. Умрет, но не расскажет, ежу понятно. Она — исполнитель с небольшой долей свободы. Дерьмовый все-таки мир, дерьмовый. Не нравится он мне. И не понятно, что есть “Сознание”, а что “Мать”?..
Дорога наматывалась на старые колеса, обутые в растрескавшуюся резину. И тут я понял, что Дорога осталась. Скверна не убита, но ей нанесен существенный урон. Из меня делали оружие, но противник ударил раньше. Или я очухался позже… Может быть, план был ввести в дело меня раньше, но что-то не срослось. Море предположений, и крупицы информации. По крайней мере, меня никто никуда не гонит, значит есть некоторая свобода действий, и торопиться мне некуда, а значит я могу провести свое расследование. Небольшое.
Меня начал донимать голод и жажда, поэтому я тормознул на окраине дороги. Еды у меня не осталось, голод я потерплю, а вот жажду утолить у меня есть чем. Покопавшись в сумке, я обнаружил, что у меня осталась одна бутылка чистой воды, и одна с тухлой. Одну бутылку с чистой водой я оставил выжившему. Ладно. Оставлю тухляк на потом. Я сделал четыре глотка из бутылки, и убрал ее: следует экономить живительную влагу. Вода имела металлический привкус, но в целом вполне съедобно.
До Усть-Катава я ехать устал, жопа стала квадратная и перестала что-либо ощущать. Даа, сиденье тут жесткое… Подушка из тряпки в четыре слоя не спасала, от слова “совсем”, уж про поролон можно было и не вспоминать. Знакомый поворот, я скинул газ и съехал с Дороги Проклятых. Интересно, сожрет она меня, если босяком наступлю? Нет, наверное, не та уже Дорога, ох не та… Было любопытно, но проверять не хотелось. Все та же деревня в тумане слева, интересно, тот черный еще живет там? Да вру, на самом деле не интересно. Проехав по знакомому маршруту, я остановился около ворот базы механиков, и поднял руки вверх. Да, механики убрали дозорный пост, и построили укрепленные ворота с огневыми точками, на прицеле меня держали два пулемета.