— Не знаю я никакого Андатра.
— Как?! — выдавил прибитый моим ответом Сурт. — Он знает тебя! Он в курсе дел! Я заплатил ему!!
— Вот с него и спрашивай. А мне мое отдай. — с угрозой сказал я.
Торгаш с надрывом застонал, а я почувствовал, что трогг сейчас ему что-нибудь оторвет, и попытался его отговорить.
— Оружие, еда, вода, патроны. — сказал я. — Мне нужно все.
Сурт расплакался, но я видел, что он играет.
— Нету, нету у меня ничего! После Конца ничего нету! Все вынесли! — заныл он.
— Кто там у тебя все вынес? — поинтересовался я.
— Ежжи! — крикнул он.
Ага, слышали мы такое. Хорошая версия, достоверная, жаль только, что ложь.
— Уж мне-то мозги не еби, — ласково сказал я, — знаю что ты с Ежжи делишки делал, и в доле был.
Ничего я не знал на самом деле, просто решил взять на пушку, и угадал.
— Не делал я ничего такого, не по доброй воле! — опять запричитал торговец.
— Ой, батюшки святы, — так же ласково и заботливо сказал я, — дай я тебя пожалею!
Присел и протянул к голове Сурта руку со скрюченными пальцами.
— АааААааа! — завизжал барыга, — Не надо! Не трогааай! Все отдам, все что есть отдам!
— Вот! Так бы и сразу! И нечего было ломаться, чай не девка. Ну, пойдем. Некогда мне.
Сгорбившись, Сурт поковылял в подсобку, в которой хранил барахло на продажу. И правда, запасов у него почти не осталось. Я нашел более-менее годную самодельную сумку через плечо из мешковины, а больше ничего хорошего и не оказалось.
— Оружие где? — спросил я торговца.
— Нет оружия. — буркнул он исподлобья.
Я замахнулся “когтями”, и Сурт скорчился, прикрывшись руками.
— Нет оружия! Совсем нет! Все забрали у меня! — завизжал он.
Не врет, наверное.
— Еду, воду давай. — рыкнул я, и барыга метнулся к погребу.
Вытащил из подземелья мешочек с овощами, сверток вяленого мяса, и три литровые бутылки воды. Трогг с отвращением посмотрел на овощи, но ничего, дружок, это мы есть будем. Тебе понравится. Трогг был сильно против. Сложив все в сумку, я уставился Сурту в глаза.
— Я еще приду. — пообещал я барыге, и отправился к выходу.
Мда, тогда я думал, что они живут плохо. Но оказалось, что тогда они жили нормально, плохо стало сейчас. Все познается в сравнении… Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как ноги принесли меня к сараю Мэнки. Да, вот ты-то мне и нужен. Я распахнул дверь, и шагнул в полумрак. Механик был на месте, копался в своем барахле, и был недоволен больше, чем обычно. Да, жизнь его почти не изменила, но я заметил, что Мэнки высох, и постарел.
— Кого там скверна принесла? — буркнул он.
Сказать ему “путника”, или сохранить инкогнито? Пока я размышлял, обезьян повернулся ко мне. Казалось, Мэнки стал меньше ростом, а по шерсти, покрывающей его тело, прошла волна. Я не сразу понял, что изменилось, и только потом заметил, что шерсть на механике встала дыбом. В глазах мутанта появился страх, он молча смотрел на меня, и не шевелился.
— Я просто путник. Привет, Мэнки!
При слове “путник” механик аж дернулся. Узнал?..
— Уходи! — рявкнул он, — Уходи отсюда!
Страх? Он напуган?!
— Эй, Мэнки! Что случилось? — спросил я мутанта.
— Проваливай, нелюдь! — рявкнул он.
— Сам ты нелюдь шерстяная! — обиделся я.
В сарай заглянула девушка, и моя челюсть упала на пол: на меня смотрела Бэт. Я не спутаю ее ни с кем! Мэнки недовольно покосился на визитершу.
— Проваливай, Милка! — пробурчал механик.
Девушка уже хотела уйти, но я остановил ее.
— Стой! Ты помнишь меня? Я Андатр!
Глаза девушки округлились, а рот приоткрылся, она замерла глядя на меня.
— Нет, не знаю я никаких Андатров. — сказали она, и убежала.
Боль от воспоминаний исказила мое лицо. Дак и не Андатр я теперь…
— Что ты к ней пристал, нелюдь? — процедил Мэнки.
Я посмотрел на него исподлобья.
— У тебя что, память отшибло? — я выплевывал слова, — Мы спасли ее на свалке, когда ее свистунам бросили!
Механик поскреб рукой затылок скосив глаза к переносице.
— Не, не помню. — выдал он, а я не мог понять, врет он, или нет.
Но это точно она! Это Бэт! Смерти нет, да?.. Черт, не знаю.
— Проваливай отсюда, нет у меня ничего! — крикнул осмелевший обезьян.
Мой рот исказил хищный оскал, и я понял, что не контролирую тело.
— А если я тебе голову откушу? — мой голос звучал утробно, но это сказал не я!
Шерсть на механике опять встала дыбом, а колени подогнулись. Я вдруг понял, что сильный и злобный механик был напуган до усрачки. Да мне и самому стало как-то очень неуютно от того, что трогг начал говорить.