В то время, как ничего не подозревающая Лика делала заказ в столовке, забытые боги активно спорили, чья шалость будет следующей. С уходом К и излишне агрессивного Энлиля боги решили продолжать игру. Теперь она приобрела черты откровенного соревнования на роль того, чья шутка окажется остроумнее.
-Дайте-ка я! - вызвался Дионис-винодел. Остальные боги лишь заулыбались, зная веселый норов греческого повесы, уже предвкушая веселое представление, а так же судорожно пытаясь придумать ответную шалость.
- Смотри только не переусердствуй, - внезапно посерьезнев, высказалась Афина. - Не бойся, Афродита, - ответил Дионис, прищелкивая пальцами. - Это совершенно безопасно...
Съев целую тарелку гречки с тефтелями Лика поняла, что жизнь прекрасна. Когда же она пригубила горячего чая - жизнь вдруг резко стала восхитительной.
- Эй, Анжела... - позвала ее обеспокоенная Вика, мгновенно заподозрив неладное. - Але, прием!
Лика честно пыталась сфокусировать взгляд на подружке. Но отчего-то лицо ее все не желало собираться в полноценную картину, представляя собой яркий паззл. Лика хихикнула, поднявшись.
- Все просто превосходно! - пропела она, держась за стенку. - Чу-чунга-чанга, синий небосвод...
Песня пришла к Лике внезапно, как и собственная уверенность в таланте певицы. Сидящая подле Вика тут же вскочила, придержав Лику за плечи. Она обеспокоенно потрогала лоб подружки, а затем заглянула в глаза, тут же ойкнув. От подруги несло крепким алкоголем.
- Лика, тише-тише, - попыталась успокоить ее девушка, приложив палец к губам. Она невольно покосилась на недопитый стакан с чаем, тут же подхватив его свободной рукой и сделав глоток. Ее глаза удивленно распахнулись, она поспешила отставить стакан, чуть не упав на пол. В стаканчике плескался самый ядреный глинтвейн, который ей только приходилось пробовать. От него Вику замутило, а потому дальше за Ликой она уже не следила.
Лишившаяся же поддержки подруги Лика поспешила вперед, на встречу новым свершениям. Впереди ее ждала сцена и ненаглядная публика. Девушке очень хотелось показать всем, как она любит их и этот мир. И волею судьбы первым претендентом на слушателя стала та самая, роковая аудитория.
- Ой, под вишнею, да под черешнею... - заголосила Лика, вихрем ворвавшись в первую попавшуюся на пути аудиторию. Сидящий в кресле немолодой и слегка полноватый учитель недоуменно приподнял брови. Студенты, еле сдерживая смешки, принялись шушукаться друг с другом.
- Студентка Осипова, вам плохо? - поинтересовался небезызвестный Васильев, поднявшись со своего места.
- Нет, милый, мне хорошо! Очень хорошо! - пропела Лика, удивительно ловко подойдя к Васильеву и чмокнув зазевавшегося профессора прямо в нос. Студенты не выдержали, засмеявшись. Смущенный профессор побагровел, аки вареный рак, отшатнувшись от студентки.
- Да что вы себе позволяете, Осипова?! - не своим голосом рявкнул он, пятясь к окну. - Как же можно, я, женатый...
- Это легко поправимо, пупсик, - Лика с видом бывалой обольстительницы пошла следом, буквально упав в объятия Васильева. Бедный профессор аж крякнул от натуги, чуть не повалившись вместе со студенткой на пол.
- Студентка Осипова, н-немедленно прекратите! - заверещал профессор, отчаянно пытаясь выровняться.
- Что прекратить, дорогой? - невинно хлопая глазками, поинтересовалась Лика, лукаво подмигнув Васильеву. - Я же люблю тебя, глупый...
- Я тоже вас люб... ой, - вякнул профессор, а затем, испуганно прикрыл рот, увидев как хищно блеснули глаза студентки.
- Я помню чудное мгновенье, передо мной явился ты, - завыла восторженно студентка, поглаживая блестящую лысину Васильева. Сам профессор, не выдержав такого испытания, совсем не благородно упал в обморок, схватившись за сердце. Лика же, внезапно почувствовав себя очень уставшей, преспокойно завалилась на профессорскую грудь, моментально заснув на теплом животе Васильева.
Глава 4
Покуда студентка Осипова отсыпалась на теплой груди профессора Васильева, а жители страны Забытых Богов судорожно пытались придумать новые козни смертной, один крайне упертый индейский божок все еще пытался найти поддержку и хоть какой-то оплот здравомыслия. Путь его пролегал прямо в грозовой палац Высшего в пантеоне греков - Зевса Громовержца. Пройдя сквозь приветливо распахнутые врата и миновав безмолвных духов-прислужников, индеец вышел прямо в тронный зал, где его уже поджидал Громовержец. С минуту боги молчали, разглядывая друг друга. А потом слово все-таки решил взять Зевс. Заинтригованный внезапным визитом он так и спросил: - Что такое, Кетца? Непривычно видеть тебя здесь... Зевс даже изволил приподняться со своего грозового трона. Ему было очень необычно видеть в своих чертогах самого Пернатого Змея. Поэтому Громовержец снизошел до того, чтобы спустится со своего пьедестала, представ перед индейским божеством во всем своем блеске и силе. Будь на месте Пернатого Змея человек, он бы уже давно ослеп. Но индейский бог даже не дрогнул, застыв каменным изваянием на выбранном месте. - Знаете ли вы, чем занимаются ваши дети? И да, я не Кетца, Зевс Громовержец. Используйте моё настоящее имя, или же вообще не обращайтесь по имени. Зевс пожал плечами, быстро приняв более привычный ему человеческий облик. - Нет, не знаю. А что-то случилось? - бог насторожился, моментально помрачнев. Зная своих детей, он не сомневался, что очередную забаву явно придётся прекратить, если она привлекла внимание самого Пернатого. - Кажется, вы сами запретили им играть с людьми. Их действия выходят за рамки шуток, - немедленно наябедничал индеец. Так как лицо его все еще прикрывала маска, понять, о чем он думает было невозможно. Зевса невольно передернуло. Он не любил, когда собеседник копировал его собственную манеру речи и поведения. Как-никак, это невольно делало его стоящим ниже какого-то захирелого божка с дикого континента. - Ну, лучше пусть они мучают одного человека, нежели целую страну, как-то было в прошлый раз, - рассудил Громовержец, отлично понимая, что его веселым детишкам все-таки нужны игрушки. Раз уж Пернатый Змей ему донес, значит, он сможет лично проконтролировать, чтобы эти шалости не сильно пошатнули мироустройство. Ответ Громовержца Кетца явно не вдохновил. Он продолжил свою мысль: - Знаете, я все же уже давно не защитник людей. Мой народ вымер, и помощь завоевателям из Старого Света - не моя прерогатива. Но как вы отнесетесь к тому факту, что ваши дети учат и других богов делать людям пакости? Не думаете ли вы, что их божество может заинтересоваться нами, если прознает про это? - Ну, начнем с того, что и в мифологиях других культур были свои боги-пакостники. Даже в твоем пантеоне, если не ошибаюсь, - процедил Зевс, явно намекая, что отчитывать иноземных божков не входит в его планы. - У каждого пантеона есть свой лидер. Если тебя не устраивает поведение этих богов - обратись к их Верховным. Я не наделен властью ограничивать этих божеств. В конце концов, им всем нужно занятие. Этот мир хоть и прекрасен, но до безобразия скучен. И, если честно, я понимаю своих детей. После этой фразы Пернатый Змей четко уяснил, что взывать к голосу разума у греков - гиблое дело. Развернувшись, он отправился прочь из обители Громовержца, намереваясь посетить и других богов. Все же, он надеялся, что остальные Высшие не станут вести себя, подобно избалованным мальцам. - И да, Зевс, я - не божок с «какого-то дикого континента», по своему статусу я равен тебе, а может даже, и превосхожу тебя. Мой народ был удивительно образован и умен, чего я бы не сказал о греках... Зевс вспыхнул. По его длинным волосам пробежались искорки молний, но Громовержец все же сдержался, едко ответив: - В отличие от твоего «образованного» народа, мои дети никогда не снимали с пленных воинов скальпы и не сдирали с них заживо кожу, принося в жертву вашему пантеону. Или ты будешь отрицать, что большинство твоих божеств веками наслаждались кровавыми трапезами? Колкость попала точно в цель. Кетца остановился, резко развернувшись. Как и Громовержец, он еле сдерживался, чтобы как следует не проучить наглого грека. Однако рассуждая здраво, он все же признал, что грек был прав. Но не смог удержаться от ответа: - Когда это началось, я уже не был главным... - О да, все мы грешны, - хитро прищурившись, ответил Зевс, откровенно наслаждаясь тем, каким неистовым пламенем зажглись глаза индейского божка. - Верно, - после минутной запинки откликнулся Кетца. На этот раз победитель был определен, и Пернатому Змею не оставалось ничего, кроме гордой капитуляции. - Вот ведь, - сладко зевнул Громовержец, проследив за стремительно закрывшейся дверью своих чертогов, - И чего ему так неймется всех дергать? А с христианским богом я, если что, договорюсь. Не думаю, что он так глуп, чтобы соваться в последнее обиталище Древних. Что думаешь, Гера? Вышедшая из-за колонн женщина приветливо улыбнулась, склонив голову перед мужем и властелином своим: - Я думаю, что наши детки еще успеют общипать перышки этому божку. Последнее время он стал слишком высокомерным... - Бабы ему не хватает, - рассмеялся Зевс, привлекая подошедшую жену к себе. Наерное, шутка бы так и осталась шуткой, если бы не долетела до чуткого уха подслушивающего Гермеса. Бог плутовства коварно усмехнулся, уже предс